Перед зданием стояла группа из пяти-шести студентов, больше похожая на банду. Они молча сгруппировались возле северо-восточного угла Нельсон-холла, и кончики их сигарет в темноте светились оранжевым светом. Стояли они в полном молчании, и только туман от дыхания клубился в холодном воздухе над их головами. На лужайке перед ними яростно спаривались две темные фигуры, едва видные в тусклом, рассеянном свете, падавшем из окон аудиторий. И это тоже происходило в полном молчании.

Отсутствие звуков пугало так же, как и присутствие этих людей, и Джим быстро спустился по ступеням лестницы, а Хови воспользовался съездом для инвалидов. Вместе они прошли по тротуару, пересекли двор и подошли к парковке.

– Просто жуть берет, – заметил Хови.

– И не говори, – Джим согласно кивнул, оглядываясь на группу возле угла здания.

Они уже почти миновали несколько деревьев в центре двора, когда Хови остановился.

– А это что такое?

Жужжание его коляски прекратилось, и наступила практически полная тишина.

– Где? – спросил Джим. Ему не понравилось, что они остановились. Место было темное. Слишком темное.

– Я почувствовал что-то под колесами. Вроде как вибрацию.

– Землетрясение?

– Нет. Не такое очевидное, как землетрясение. Это больше похоже… – Хови широко раскрыл глаза. – Ну вот, опять! Чувствуешь?

Джим, неожиданно замерзнув, передернул плечами. Он ничего не почувствовал.

– Нет.

– Как будто я на водяном матрасе. Или в океане. Такое движение вверх-вниз… Опять! – воскликнул Хови.

– Я ничего не чувствую. Давай двигаться.

– Как будто земля… дышит. Вдыхает и выдыхает.

– Если ты хотел меня испугать, то тебе это удалось.

– Я серьезно.

– Давай-ка убираться отсюда. – Джим быстро пошел к парковке и через мгновение услышал жужжание коляски. Хови следовал за ним. Здесь, в центре двора, было очень холодно, гораздо холоднее, чем вокруг, хотя и там было не жарко. Джиму стало интересно, почувствовал ли это Хови?

Он пошел еще быстрее.