— Пей.

Он смотрел на меня, сжав пакет в пальцах. На лице застыла тоска.

— Пей, — повторила я. — На моих глазах. Я не уйду.

— Леди, пожалуйста, не надо, — тихо и жалобно попросил ученик. — Я не смогу воспринять такое количество сразу.

— Привыкай, — холодно бросила я, — теперь ты будешь питаться регулярно. Я прослежу за этим. Фокусы про «вылить в горшок» мне хорошо известны.

— Мастер… — предпринял последнюю отчаянную попытку Ирвин.

— Вин, сопротивляться бесполезно. Я могу тебя заставить силой, но давай не будем доводить ситуацию до абсурда.

В глазах ученика загорелся огонек упрямства. Он сжал пакет, оторвал зубами уголок, с легкостью прокусив пластик, и присосался к разорванным краям. Безотрывно наблюдая за мной, вампир медленно втягивал в себя густой поток, как тянут через соломинку сок. Смотреть на него было неприятно, но я держала себя в руках.

Осушив половину пакета, Вин откинулся назад, переводя дыхание.

— Не могу больше, — выдохнул он, слизывая с губ следы крови.

Я была непреклонна.

— Пей до дна, мальчик. Я в курсе, сколько крови может выпить взрослый вампир. Ну же, давай. Капельку за маму, капельку за папу, капельку за мастера.

Ирвин сморщился, но покорно приник к пакету. Я старалась думать о чем угодно, но только не о том, что видела сейчас перед собой. Все мои инстинкты охотника восставали против происходящего, и я ежесекундно боролась с собой, подавляя их.

Когда кровь закончилась, ученик слизал последние капли с края и с отвращением бросил пустой пакет на столешницу. Выпрямившись, он обхватил себя руками, словно желая закрыться.

— Довольна? — раздраженно спросил он. — Я честно тебя предупреждал, что я плохо переношу человеческую кровь.

— Не дерзи. Не надо было такой большой перерыв делать, — осадила его я.

— Я что-то не жалею. Уж, во всяком случае, не…

Ирвин поперхнулся, заметно побледнел и, опрометью ринулся в ванную. Я, заволновавшись, направилась за ним.

— Вин, ты как? — участливо поинтересовалась я, заглядывая внутрь.

Ирвин стоял на коленях перед унитазом и стремительно возвращал все, что я с таким трудом в него запихнула. Когда его немного отпустило, он повернул ко мне лицо и почти простонал: