— О, Господи, — простонала она, обхватывая голову руками. — Только этого нам не хватало.

Несколько минут они молчали, не глядя друг на друга. Взаимности Ирвин не ждал. За прошедшую ночь он все обдумал еще раз, присвоил себе звание почетного дурака и пришел к выводу, что Санька прав — ничего у них с Леди не выйдет. Она не может полюбить его. Но от ее реакции, от того, что глупого щенка не наказали за непрошеное чувство, становилось теплее. Сейчас ученик понимал, что больше всего боялся увидеть на ее лице холод, отчужденность и презрение. Леди зашевелилась и подала голос:

— Можно, я закурю? — просьба прозвучала неуверенно, словно мастер не надеялась на положительный ответ. Кто он такой, чтобы ей что-то запрещать? Кто он такой, чтобы вообще спрашивать у него? Но наставница спросила разрешения. И от этого тоже становилось тепло.

— Кури, конечно.

Леди достала из кармана пачку, привычно выщелкнула сигарету. Неожиданно для себя Ирвин попросил:

— Угости меня. Пожалуйста.

Наставница удивленно взглянула на него, но, не говоря ни слова, достала вторую сигарету. Прикурив обе разом, протянула ему одну. Вин, удивленный ее поведением, нервно прикусил фильтр, стремясь ощутить ее вкус. Неожиданно пальцы мастера накрыли его ладонь, отводя сигарету от губ.

— Не торопись. Не затягивайся глубоко сразу. Снова будет плохо.

Плохо? Мир вокруг Ирвина так лучился, что сейчас омрачить его счастье было просто невозможно. Плохо? Нет, это чудесно! Леди не сердится. Не кричит. Она волнуется за него. Что может испортить этот миг?

— Давно ты?.. — мастер не окончила предложение, только махнула ладонью с зажатой в пальцах сигаретой. Ирвин осторожно затянулся, ощущая, как никотин разливается по легким, даря призрачное спокойствие.

— Понял недавно, — признался он. — После того, как увидел тебя в ванной и осознал, что… ну, в общем, чувства совсем другие. Укусить не хочется. А вообще… Думаю, с самого начала. Как впервые увидел.

— Значит тогда… все-таки пытался поцеловать? — Леди задумчиво затянулась, глядя перед собой.

Ирвин смог только кивнуть в ответ.

— Какая же я дура, — наставница раздраженно хлопнула себя по лбу. — Меня едва не носом тыкали в твое изменившееся поведение. А я все не хотела верить.

— Я сам не хотел, — примиряюще ответил Вин.

И снова молчание. Только теперь оно не казалось Ирвину тягостным. За окном пели птицы, солнце гладило их своими лучами. На душе было спокойно и легко.

— Что же мне с тобой делать?.. — задумчиво протянула Леди и резко повернулась к нему. — Вин, хороший мой, только пойми меня… Я не смогу ответить на твои чувства. Не потому, что ты плох. Но ты — мой ученик. Я никогда не смогу взглянуть на тебя по-другому. Не пытайся за мной ухаживать, ни к чему хорошему это не приведет.