Не стоило забывать, что Либби Роудс была в первую очередь физиком. Даже сейчас ее прикосновение вызывало дрожь в его теле, словно подземные толчки.

Зато она не больно-то зацикливалась на том, что между ними произошло.

– Электроны, – огорошив Тристана, совершенно без предупреждения сказала Либби спустя месяц после того, как они предались непотребству, о котором потом не перекинулись ни словом. Тристан же к тому времени взялся настраивать свою магию: он глушил одни чувства, перенаправляя другие. В тот момент он наполнял слуховые каналы шумом, вспоминая при этом вкус ее губ.

– Что, прости? – спросил он, радуясь, что только Париса и умеет читать мысли. Ее, к счастью, в комнате не было.

– Насколько малые предметы ты можешь разглядеть? – спросила Либби.

Стало не сильно понятней.

– А что?

– Ну, ты как будто умеешь фокусироваться на компонентах разных вещей, – сказала Либби, так и не поднимая более актуальных тем вроде того, что они совсем недавно переспали.

Тристан проснулся в кровати с ней – с ней, а не с Парисой, – и ожидал, что Либби Роудс станет вести себя… привычно. То есть испытывать страх, сожаление, вину. Но вместо этого она оторвалась от рукописи, которую читала в этот момент, и посмотрела, как он с трудом садится в постели.

– Нам необязательно говорить об этом, – первым делом сказала она. – Я бы даже предпочла не говорить вовсе.

Тристан каким-то чудом выпрямился и, прищурившись, посмотрел на нее. Во рту было непостижимо сухо, голова гудела, а в памяти безжалостно мелькали образы того, что он недавно сделал, обрывки ощущений и остатки вкуса.

– Ладно, – выдавил он, а вот Либби вдруг встрепенулась, вспомнив что-то.

– Чем вы, кстати, вчера с Парисой занимались?

Сушняк только все усложнял.

– Она попросила прийти. Сказала, надо кое-что обсудить. – Услышав лед в собственном голосе, Тристан помолчал. Стоило ли говорить о том, что раскрыла Париса относительно Общества, при таких-то небывало щекотливых обстоятельствах?

– О. – Либби отвернулась. – Ну что ж, не хочешь говорить мне…

Твою мать, теперь уж точно придется.

– Роудс… – начал Тристан и замолчал.

Ей это точно не понравится.

Хотя, с моральной точки зрения, утаить от Либби правду было бы куда хуже. Учитывая ночь накануне. Ну как теперь строить заговор против нее? В одной постели проснуться – это не просто так.