Да и с чего бы начать? Париса рассказала, что один должен погибнуть, и только тогда остальные пятеро добьются посвящения. Жертву никто никогда не выбирал; выбирали всегда палача. Все это время кандидатов настраивали, будто бы этот метод – цивилизованный и честный, тогда как в действительности он был примитивен и постыден. И если Париса права, то они, похоже, сейчас под пятóй организации, которая убивала и убивает вот уже тысячелетиями.

Впрочем, Тристан ждал, что Либби запаникует, и потому решил немного приврать. Фигушки он сейчас скажет Либби правду. Кровать у нее, в конце концов, прекрасно может загореться, вместе с Тристаном.

– Тебе известна проблема вагонетки? – спросил он вместо этого. – Когда ты оказываешься у рычага управления сошедшей с рельсов вагонетки…

– И должен либо погубить пятерых и спасти одного, либо убить одного, но спасти пятерых? Да, – подтвердила Либби. – Я ее знаю.

Интересно же получалось: Тристан беседовал с Либби, лежа в ее кровати, тогда как на занятиях они изучали мысль. В контексте магии мысль, разумеется, не была просто философским понятием; ее учились направлять, читать, забавляться с ней, интерпретировать.

Этика пришлась как нельзя кстати.

– Ну и как? – спросил Тристан, а когда Либби нахмурилась, пояснил: – Убила бы ты одного ради спасения пятерых?

– Париса вызвала тебя ради мысленного эксперимента?

– Что?

Либби молчала, и Тристан, моргнув, ответил:

– О… Нет, она… Ладно, дело касалось Форума. Видимо… – Он снова помедлил. В жизни он еще не испытывал такой нерешительности и сейчас отчаянно жалел, что не одет. Точнее, остро переживал незнакомое прежде чувство – когда он голышом наедине с Либби.

Париса была права. Мысли, однажды посеянные, уже не выбросить. Тристан не мог забыть ощущений, когда касался ключицы Либби, проводил большим пальцем вдоль ее горла – готовый то ли перерезать его, то ли обласкать – или и то и другое.

– Видимо, – сделал он еще попытку, – визит, который нанесли Парисе, заставил ее… задуматься.

– Об Обществе, ты хочешь сказать?

– Да, типа того.

– И как это связано с проблемой вагонетки?

– Ну, кого-то устранят, так? В этом случае ты убиваешь одного, чтобы спасти себя. Не буквально, конечно же, – поспешил добавить Тристан. – А… концептуально.

– Мысленные эксперименты меня никогда особо не занимали, – настороженно проговорила Либби. – И потом, в некоторых случаях эксперимент зависит от того, кто все эти люди.

– Представь тогда, что один человек – я. Это что-то изменит?

Говорить он старался непринужденно, хотя, конечно же, реальность открывшейся ему правды выбивала из колеи так сильно, что Либби, наверное, и вообразить не могла. С другой стороны, она ведь не Париса. Вряд ли Либби сообщила бы Тристану о своем решение избавиться от него, лежа с ним в кровати. И Тристан мыслил верно.