Пока, собственно, не прозвучало это: «Электроны».

Тристан усиленно думал в одиночестве – точнее, пытался, – и тут неожиданно прискакала Либби. Схватила стул за соседним столом и подсела к Тристану в приглушенном свете настольной лампы так, будто они просто друзья, у которых никогда, скажем, не было секса.

– При чем тут электроны? – спросил Тристан, чувствуя себя усталым и глупым. Как это ни иронично, но исследования мысли начисто лишали его способности думать, даже спустя два месяца работы. Текущая тема – предвидение (а также изучение знаменитейших в истории предсказателей вроде Кассандры и Нострадамуса) – позволила ему чуть менее чем ни фига подготовиться к подобного рода взаимодействиям, которые иначе как кошмарно непредсказуемыми он и назвать-то не мог.

– Если бы ты мог разбить вещи на такие малые частицы, как электроны, то изменил бы их химический состав, – сказала Либби, подаваясь к нему. – Предположительно.

– О. – Тристан прочистил горло. – Ну, это больше похоже на… тему дальнейших изучений, нет?

– Что, химия?

– Мы еще с психокинезом не закончили.

– Ну, в общем-то, это не идет вразрез с темой мысли, – сказала Либби. – Это, кстати, пришло мне в голову, когда мы обсуждали механику будущего. И да, ты о времени больше не думал?

Ход ее мысли неизменно вызывал у Тристана оторопь.

– О… времени?

– Можешь ли ты его использовать. – В отличие от Тристана, Либби, похоже, блаженно забыла о том, что с тех пор, как он проснулся в ее кровати, они впервые разговаривают наедине. – Предсказание подтверждает, что в будущее можно проникнуть при помощи мысли, так почему бы не сделать то же физически? Я уж не говорю о том, что время – это измерение, форму которого остальные вообразить не могут, а уж увидеть – тем более. – Она пригвоздила его к месту пугающим взглядом. – В отличие от тебя.

– Ты что, думаешь, мне по силам… – Видимо, Тристана подводило ложное определение в иллюзионисты и образование. Он просто не знал, какими магическими терминами можно описывать то, о чем говорит Либби. – Преодолеть время?

– Не имею ни малейшего понятия, Тристан, – сказала она. – Поэтому тебя и спрашиваю. Мне просто кажется, что ты неким образом можешь этим пользоваться.

– Этим – это чем?

– Своей специальностью.

– Она-то здесь при чем?

– Ну, она ведь твоя, да? И вроде как тебе положено ею пользоваться, а не мне.

Он наугад выдал взятый с потолка аргумент:

– Есть много специальностей, созданных для того, чтобы их использовали в паре. Большинство натуралистов работают в связке с…

– Я не о том. – Либби склонила голову набок и убрала со лба отросшую челку, а Тристан с волнением отметил, что эти прядки уже легко можно убрать даже за ухо. – Нет ничего плохого в том, что ты не можешь ею воспользоваться. Я лишь предположила обратное.