Он подумал, не вернуться ли в дом, где Чак Мейкпис болтал по радио с Эйвери Прайсом, парнем из Бостона; но Киндлу не нравилась эта затея с Огайо. Туда, в эту землю обетованную, в подготовленное место направлялись все; хуже того, «помощники» хотели, чтобы все собрались там. У бостонцев и торонтцев были «помощники»-проводники, и у жителей малых городов вроде Бьюкенена, видимо, тоже.

Они называли это «сопровождением». А по его мнению, это больше походило на сгон стада. Все дикие люди в одном месте. Киндл полагал, что на других континентах дело обстояло так же. Создавались резервации, загоны. Сараи, стойла.

Ему это совершенно не нравилось.

Несомненно, все, что им обещали, исполнится. Все получат защиту от стихии, плодородную землю и голубое небо над головой. О них будут заботиться.

Как о скотине.

За скотиной хорошо ухаживают. А потом забивают ее на мясо.

Он еще трижды пальнул в ствол дерева и остановился, опасаясь выбить плечо.

Высокое, слегка подернутое облаками синее небо сияло синевой. В воздухе пахло морской солью. Всю неделю по утрам стоял туман. Закаты были яркими и казались бескрайними.

Если по старым костям можно было предсказывать погоду, то Киндл не сомневался, что грядет нечто разрушительное. Последние дни он спал беспокойно. Этим утром он проснулся на рассвете в холодном поту. Все тело напряглось, словно готовилось к испытаниям.

Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на залив. Вода была покрыта рябью, бриз гнал по морю белые барашки.

Океан.

Господи, что за безобразие там творилось?

Когда президент Соединенных Штатов собрался покинуть Белый дом, на Восточном побережье уже изрядно штормило.

В здании больше никого не было. Первая леди уже несколько недель назад выпорхнула из своей шкурки. Зачарованная Бо`льшим Миром, Элизабет стремилась как можно тщательнее исследовать его. Уильям понимал жену: она никогда не любила плохую погоду. Боялась ее.

Уильям, в свою очередь, обожал грозы и ураганы.

Нельзя было сказать, что он специально собирался вдоволь насладиться разрушительным буйством стихии. На Земле еще оставалось много смертных… и многих, несмотря на все усилия «помощников», ждала гибель. Но разум устроен так, что на него не влияют подобные вещи. В преддверии грозы кожу Уильяма покалывало, пульс учащался, независимо от обстоятельств.

По большому счету Уильям хотел посмотреть не на ураганы. Его интересовала страна, нация, которой он когда-то правил — если слово «правил» в данном случае подходило.

Поэтому он держался за плоть даже после того, как Элизабет отправилась Домой. (И потом, она не совсем бросила его, просто с ней стало сложнее связаться.)