— Может быть, — ответил Киндл, собирая пустые подносы. — Но, скорее всего, нас что-то ударило. Например, большое дерево с парковки.

— Это же какая сила нужна, чтобы вырвать такое дерево и зашвырнуть так далеко? — поразился бледный Пол Джакопетти, которого наконец отпустила боль. — Сколько оно весит? Восемьсот-девятьсот фунтов?

— Не взвешивал, — ответил Киндл.

— А ветер поднял его, как палочку! — продолжал дивиться Джакопетти. — Поднял и бросил!

Мэтт взглянул на часы. Десять сорок пять.

В четверть двенадцатого Бет Портер почудился запах дыма. Может, что-то попало в вентиляцию? Киндл ответил, что это маловероятно, но на всякий случай пошел выключить генератор.

— Включайте переносные лампы. Глаз бури скоро будет над нами.

Без стационарного освещения в коридоре как будто похолодало. Может, и вправду. Мэтт подумал, что там изначально было не слишком тепло. Он помог Эбби раздать одеяла.

Коридор содрогнулся от нового толчка, затем еще от одного.

«Боже, — подумал Мэтт, — что там творится?»

Он попытался представить, как должен измениться окружающий мир, чтобы в нем копьями летали пихты.

В полдвенадцатого раздался новый, еще более громкий удар, сопровождавшийся ревом, который сотряс фундамент. Откуда-то снизу, из-под бетона, из-под почвы, пришла вибрация.

— Теперь точно что-то обрушилось, — заявил Джакопетти. — Может, даже целый этаж.

— Похоже на то, — ответил Киндл, после чего шепнул на ухо Мэтту: — Надеюсь, ты не слишком усердно его лечишь.

— Я сейчас закричу, — призналась Эбби, садясь рядом с бледно светящимся фонарем. — Предупреждаю заранее.

Мэтт решил, что глаз бури совсем близко. Стена ветра тверже кирпича. Ветер обрел плотность: стал твердым, смертоносным.

Он представил, как ветер срубает больницу, точно дерево, и подкапывается под пенек, под которым попрятались люди, — терьер, разрывающий лапами мышиное гнездо.

Фундамент снова содрогнулся. Мэтт опять посмотрел на часы. В этот миг батарейка решила сесть. Циферблат погас; Мэтт постучал по нему, и часы показали 13:91.

— Эбби, у тебя есть часы?