«Помощник», надежно прикрепленный к земле рядом с местом, где ранее стояла городская ратуша, наблюдал за разрушением города.

Он собирал воедино картинки с нескольких каналов, заглядывал глубоко внутрь тайфуна. Он видел то, чего не могли видеть смертные.

Видел, как тайфун надвигается. Видел то, что Мэтт Уилер мог лишь представить: луну, освещающую разбитые пни, кирпичи, искореженные грузовики, надломившиеся опоры мостов, куски гипсокартонных перегородок, дорожный асфальт, кровли и потоки воды, над которыми серебристой дымкой висели частицы фитопланктона Странников.

Затем с запада приблизился глаз бури, и луну заслонило черное щупальце ветра.

«Помощник» смотрел, как глаз бури поглощает больницу Бьюкенена.

Тайфун уже сорвал крышу и часть третьего этажа. Нового удара ослабленная структура не перенесла.

Куски бетона взмыли вверх, таща за собой ржаво-красные, как разорванные артерии, фрагменты арматуры. Обломки больницы смешивались в воздушном котле с кусками других зданий. Белые халаты наматывались на ветки деревьев, больничные простыни насаживались на осколки стекла.

В полости под развалинами здания прятались люди. Но даже зоркие глаза «помощника» не могли видеть сквозь землю.

Здание рухнуло под аккомпанемент ветра с таким грохотом, что Мэтт даже не уловил звука. Его словно обухом по голове ударило. Отправило в нокдаун.

Он видел, как кричит Эбби, но не слышал ее.

Остальные вжались в матрасы и как будто уменьшились.

Потолок столовой обвалился. Посыпались куски бетона, останки западной стены. Мэтт ясно видел это из коридора сквозь открытые двери столовой. Двери распахнул штормовой ветер, прорвавшийся внутрь через пробитый потолок.

«Если бы мы были там, — пронеслось в голове у Мэтта, — если бы остались в столовой…»

Над головой стал виден кусок истерзанного неба. Ветер накрыл коридор одним страшным порывом. Главный удар принял на себя Тим Беланже. Он опрометчиво лег у самого входа в столовую. Ветер, пронизанный пылью, влажный, почти смолистый, треснул его головой о стену и отбросил в сторону.

Потом смел переносные фонари и зашвырнул их далеко в коридор. Том Киндл успел подхватить один, но остальные потухли, ударившись о дверь на лестничную площадку. Неразборчиво крича, Киндл замахал спасенным фонарем, подзывая остальных к себе.

Мэтт против ветра прорвался к Тиму Беланже. Секретарь городского совета был без сознания. Мэтт набрал в грудь побольше воздуха вместе с мокрой пылью и грязью и потащил Беланже подальше от столовой, к едва различимому маяку в руках Киндла.

Тяжелее всего было дышать. Мэтт думал, что справится, если получит достаточно кислорода из влажной жижи, в которую превратился воздух. С каждым вдохом рот наполнялся мелким песком, в легких саднило. Он нашел нужный ритм: вдыхал, кашлял, сплевывал, выдыхал. Беланже висел на нем мертвым грузом, и Мэтт несколько раз подумал о том, чтобы бросить его. Это было бы разумно. Спасти свою шкуру, тем более что Беланже мог быть уже мертв. Но руки не отпускали пострадавшего. Предательские руки.