— Уведите ее в фургон, — скомандовал полковник. Слюна стекала по его щеке; голос был резким и обиженным. — Уведите и заприте там. Потом решу, что с ней делать.

Роза Перри Коннор парила в струях утреннего нагревающегося воздуха, взмывая все выше, пока ферма не осталась далеко внизу.

Она чувствовала себя в своей стихии. Небо не было пустым вакуумом — скорее морем со множеством течений. Оно манило ее новыми открытиями, новыми впечатлениями, призывало исполнять акробатические номера, скользить и нырять, выписывать чувственные виражи. Опьяняло.

Роза наблюдала за своей тенью, скользящей по сухим пастбищам, зарослям колючки и мятлика, раскинувшимся внизу, как океан. Солнце приятно согревало крылья.

Она знала, что произошло в доме. Поняла, что Уильям освободился. Увы, преждевременно. Он был путешественником, как и она, стариком в теле мальчика. Роза послала в сторону Дома известие о своей скорби. Она испытывала грусть и одновременно — восторг от полета. Уильям принял ее соболезнования легко, радуясь полету вместе с ней.

Печалила его лишь людская трагедия.

«Вся их жизнь — трагедия, — подумала Роза. — Трагедия — их океан; Уильям — их воздух».

Он послал ей грустное возражение, которое, впрочем, не полностью противоречило ее мыслям.

«Ты тоже когда-то была человеком».

Да, Роза это признавала. Она взяла курс на вершину Дома, в утреннем свете похожую на голубую фарфоровую тарелку.

«Когда-то я была человеком, — подумала она. — Теперь — нет».

После непродолжительного сопротивления Эбби Кушман заперли в ее фургоне, под охраной Джоуи Коммонера.

Эбби была настолько сбита с толку и опечалена, что не могла ясно мыслить. Прижавшись лицом к окну, она смотрела, как крылья цвета орхидеи скрываются в южном небе.

Глава 33. Провокация

Глава 33. Провокация

Услышав выстрелы, Бет вылезла из фургона и помчалась в дом. Навстречу ей Джоуи с Бобом Ганишем вывели заплаканную Эбби Кушман.

Наверху Мэтт Уилер ругался с полковником Тайлером. Бет остановилась у лестницы в конце коридора, слишком далеко, чтобы отчетливо слышать перебранку, но достаточно близко, чтобы понять, насколько отчаянной она была, и испугаться, что полковник Тайлер снова пустит в дело пистолет.

От необъяснимо ожесточенной атмосферы у нее закружилась голова. Двое достойных мужчин — Мэтт, в потертых джинсах и футболке, полковник в поношенном военном мундире — выглядели абсолютно вымотанными собственным гневом.