— Он не сможет вечно держать Эбби взаперти. Какой бы ни была погода, нам придется скоро выезжать.

— Если останется время. Не знаю, чего ждет Тайлер, да оно и не важно. Эта гора на горизонте не станет нас дожидаться. Рискует не только Тайлер. Я волнуюсь за Эбби и за старушку Мириам…

«И Бет», — подумал Мэтт.

— Но Тайлер держит Комитет на крючке.

— К черту голосования. Я говорю о побеге. Нужно сваливать, и как можно скорее. Лучше прямо сегодня.

— Ты же только вернулся.

— Всем нужно сваливать. Всем, кто не прислуживает Тайлеру. Тим Беланже вот уже уехал, я сам видел. Молодец, понял, что к чему. Так что берем Эбби. Мириам…

— И Бет, — добавил Мэтт.

— И Бет. Садимся в фургон и даем деру, пока полковник соображает.

— Если брать только один фургон, то этот. Не хочу бросать медикаменты.

— Значит, этот. Мы все поместимся, а потом найдем новый транспорт. До Огайо два дня пути без остановок.

— Ты же вроде не хотел в Огайо? Собирался посмотреть на Уинд-Ривер?

— Может, мне не понравилось, что Тайлер запер Эбби Кушман. Может, я хочу убедиться, что он нас больше не потревожит. — Киндл поднял ружье и осмотрел его. — А может, один говнюк убедил меня в том, что этот долбаный трейлерный парк — наш общий город.

Бет было стыдно за слова, сказанные в разговоре с Джоуи… но в то же время это ее возбуждало.

Он принялся яростно возражать, и, что страшнее всего, Бет это понравилось.

Ее всегда нравилось, что она способна пробуждать Джоуи от его сонливой флегматичности; возбуждать его, злить. Потыкать тигра палкой и посмотреть, укусит ли он. Даже если он кусал ее. Пожалуй, особенно тогда, когда он кусал ее.

Она оставила Джоуи кипеть от ярости у потухшего костра за домом.

«Так ему и надо, — говорила Бет себе. — Это некрасиво, но справедливо. Теперь они квиты».

Но, думая об этом, она никак не могла уснуть.