В отличие от корсаров, стрелявших по палубам, дабы сохранить корабли как приз, французы стремились максимально повредить корпус «Арабеллы» и били безжалостно. Под ударами ужасающей силы верное судно корсаров вздрогнуло и замедлило движение, хотя Питт старался вести его таким курсом, чтобы корабль представлял наименьшую мишень для противника. Но, увы и ах, как выше говорил голландский адмирал, – пушки есть пушки…

«Элизабет», руководимая отважным Хагторпом, сцепилась с французской «Медузой». Силы обоих кораблей были примерно равны, но это не пугало пиратов.

«Арабелла» продолжала двигаться вперёд, однако носовая часть её была изуродована, а чуть повыше ватерлинии чернела огромная пробоина. Чтобы вода не проникла в трюм, Блад приказал сбросить за борт носовые пушки, якоря и всё тяжёлое, что было под руками.

Французы, сделав поворот оверштаг, обстреляли также и дерущуюся «Элизабет», но менее успешно. «Арабелла» при слабом попутном ветре пыталась подойти к своему противнику вплотную. Однако прежде чем корсарам удалось это сделать, «Викторьез» снова в упор врезал по «Арабелле» залпом из пушек правого борта. Блад был лишён ответного манёвра и только скрипел вампирскими зубами.

В грохоте канонады среди треска ломающихся снастей и стонов раненых красный галеон рванулся вперёд, закачался и исчез в облаке порохового дыма, скрывшего пиратов от французов. Через минуту Джереми закричал, что бедняжка «Арабелла» уходит носом под воду…

Сердце Питера Блада в отчаянии замерло, это был конец.

Но сквозь густой и едкий дым он вдруг увидел голубой с позолотой борт «Викторьез». До него было каких-то несколько футов. Искалеченная «Арабелла» потеряла скорость, всем было ясно, что, к сожалению, она затонет раньше, чем дотянется до «Викторьез».

Точно такого же мнения был и голландский адмирал, изрыгавший ругательства и проклятия. Лорд Уиллогби громогласно материл пиратов за то, что их капитан, идя на абордаж, азартно поставил всё на карту.

– Укуси меня вампир, у нас не было иного выхода! – дрожа, как в лихорадке, воскликнул Блад. – Вперёд, парни! Все, кто хочет жить, кто весел, кто не тля, – на абордаж!!!

Это был самый отчаянный шаг. Хэйтон и два десятка коренастых вампиров, державших в руках абордажные крюки, скорчившись, притворялись мёртвыми среди обломков на носу корабля. Ярдах в семи-восьми от «Викторьез» «Арабелла» остановилась, и, когда на глазах у ликующих французов её носовая палуба уже начала покрываться водой, зубастые корсары вскочили, с дикими воплями забросив абордажные крюки. Почти все из них нашли цель и намертво вцепились в деревянные части французского фрегата.