Майор Мэллэрд едва скрыл улыбку. Его солдаты так же молча, кусая губы, чтобы не заржать, сопроводили арестованного в губернаторский дом, который бывший плантатор уже привык считать собственной резиденцией. Оставив задержанного под охраной в вестибюле, довольный собой майор шагнул в кабинет губернатора с докладом, что арестант доставлен.

Мисс Бишоп вовсю целовалась с Бладом, когда явление Мэллэрда вернуло их к реальности.

– Ты пощадишь его, Питер? Ради меня! – умоляюще воскликнула она и вспыхнула, вспомнив, что сидит у Блада на коленях и кое-где уже весьма фривольно расстёгнута.

– Постараюсь, моя дорогая, – ответил капитан Блад, весело подмигнув обалдевшему майору, – но боюсь, что пока ты прыгаешь на мне, это будет непросто.

Смущённая Арабелла, сообразив, что её поведение действительно могут счесть легкомысленным для почти тридцатилетней дылды, сочно чмокнула его в губы и вприпрыжку убежала в сад, а покрасневший майор Мэллэрд отправился за полковником.

– Его высокопревосходительство губернатор примет вас, – строго объявил он, с ноги широко распахивая двери.

Полковник Бишоп, дрожа всей тушей, вошёл в кабинет и замер. За дорогим письменным столом сидел незнакомый ему человек. Видна была только макушка тщательно завитого парика. «Наверное, лысый…» – успел подумать плантатор, но тут губернатор Ямайки поднял голову, и его синие глаза сурово обожгли арестованного, а свирепая улыбка обнажила вампирский оскал!

– Я… я больше не буду-у… – нечленораздельно пискнул полковник Бишоп, остолбенев от изумления, и даже попытался пустить слезу в наивной надежде разжалобить своего старого врага. Но человек, за которым он так долго и безуспешно охотился, оказался страшным вампиром!

– Вас повесить или укусить? – страшно клацнул зубами Питер Блад.

Полковник начал медленно сползать по стенке. Короче, на свои плантации в Барбадосе он вернулся безобидным овощем с непроизвольным пусканием слюны…

Впоследствии эту сцену лучше всего охарактеризовал ван дер Кэйлен в разговоре с лордом Уиллогби, когда они дружно ступили на палубу флагманского корабля адмирала.

– Это било ошень поэтишно и театрально, – припомнил он, поскольку стоял за пальмой в кадке и всё видел своими глазами, – капитан Блад ошень любить поэзию. Ви помниль, как он пель про яблонь в цвету или яблок на снегу? Какой глюпий вампир это сочиниль? Ха-ха!

P. S.

– Дорогая, что за странный укус у тебя на щиколотке?

– Право, не помню, Питер, какая-то ерунда, наверное…