Я достал из склада угловую, до сих пор целую секцию моего редута для защиты и пристроил в дальнем углу. В комнате сновали пять щупалец, и два клурикона забрасывали нас камнями, которые отскакивали от стальной поверхности стола.
– Как у тебя с маной? – спросил я.
– Шестнадцать. – Произношение Пончика сделалось невнятным. Она пустила ракету, та попала клурикону в плечо, но он всё равно свалился. – Теперь двенадцать. Умирай, гнида! Умирай!
Я только сейчас понял, что Пончик осатанела. Орущее щупальце ударило по столу и отбросило нас с кошкой к задней стене. Индикатор моего здоровья, и без того уже опустившийся в красную зону, пополз вниз.
Монстр, по‑видимому, не понял, куда пришёлся его удар. Щупальце схватило последнего оставшегося клурикона и обвилось вокруг него. Рты прекратили орать, в них открылись длинные острые зубы. Жуя, щупальце потащило свою визжащую жертву обратно в комнату босса. Мгновение спустя оно вернулось. Из его ртов текла кровь, что довершало хаос.
В комнату вбежали ещё четыре клурикона. В новой дыре в стене показалось новое щупальце. Это было не таким, как остальные. Оно было покрыто не ртами, а сотнями крошечных отверстий. В комнату протянулась длинная тонкая рука и зашипела, как бутылка шампанского. Зал наполнился прозрачным зелёным туманом.
– Не пускай больше ракеты, – попросил я.
У меня плыла голова.
– Если мы умрём, Карл, – сказала Пончик, – я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя. Не так люблю, как мисс Беатрису, потому что она мой человек, ты сам понимаешь. И не так, как люблю Фердинанда. Но я люблю тебя.
– Сосредоточься, Пончик, – попросил я.