Эти мысли заставили его думать о будущих планетах. Бросок в Центральные миры еще не был завершен, и Челис обещала, что кампания станет более тяжелой. Намир попытался представить, как Сумеречная рота покидает Салласт, сражается на Маластере и, пережив сражение, достигает колец Куата. Там, среди скелетов звездных разрушителей, они будут сражаться день за днем, отвоевывая квартал за кварталом орбитальный город, чтобы уничтожить саму основу, на которой он стоит.

Как и салластанские повстанцы, солдаты Сумеречной стояли перед лицом невозможного сражения — если не безнадежного. Да, верфи Куата должны быть уничтожены. Несколько отделений могут даже уцелеть. Но как боевая единица Сумеречная рота перестанет существовать. Иного конца Намир не видел.

Может, и не задумывался об этом. Он вообще мало думал о том, что будет после Куата.

Ниен Нанб смотрел и слушал, как остальные обсуждают план. Возможно, думал Намир, салластанин молчит ради него. Но вряд ли. Может, у него другое на уме.

Опять воспоминания. Воспоминания о Горлане и о том, что ему рассказывали о Горлане.

Гадрен говорил, что капитан верит, будто бы сила Сумеречной — в жертвенности. Головня утверждала, что Горлан никогда не делал ничего, исходя только из одной причины. Капитан был чокнутым, но он знал, что нужно его войскам, лучше, чем они сами, — как только его не стало, вся целеустремленность и надежда Сумеречной умерли вместе с ним.

«Наша цель не завоевание, но алхимия. Везде, где повстанцы соприкасаются с Империей, должно происходить изменение. Вещество угнетения становится веществом свободы.

Если наши цели чисто военные, мы уже проиграли более масштабную битву».

Намир следовал цели Горлана по форме, но в ней не было вещества. Это было стремление остановить Империю, но без тех принципов, которыми дорожил Горлан. Солдат обманули, они были готовы погибнуть, пытаясь достичь Куата.

«Вы не понимаете масштаба врага».

Челис сказала, что верфи Куата того стоят.

Все это крутилось в его ошарашенном, одурманенном зеленой жижей мозгу в предрассветные часы. Корджентейн ушла готовить его возвращение на фабрику. Намир прогулялся по ангару между огромными горнопроходческими машинами — мрачными металлическими блоками, снабженными гигантскими бурами, — и прилег поспать.

Он понимал, чего хотел добиться вместе с Сумеречной Горлан, но до сих пор не осознавал, как работала его система — как ему удавалось добиваться чего-то, кроме уничтожения роты.

И все ж таки он не знал, как работает бластер, однако умел стрелять.

Когда вернулась Корджентейн, Намир созвал потрепанную ячейку Ниена Нанба и тщательно, преднамеренно гасил искорки посторонних мыслей в своем мозгу, пока не осталась лишь уверенность.