– Ритуальная магия? Возможно. Но жрецы убьют любого, с чьих губ сорвется такая еретическая мысль.

– Но от этого она не менее правдива.

– Конечно нет. Солнце и Ворон – давние враги, – продолжил он. – Некоторые говорят, что еще со времен божественной войны. Саайя верила, что, если Бог-Ворон на пике своего могущества поглотит сущность солнца, инвеституированную в Жреца Солнца, когда то находится в надире, Ворон придет к власти в нашем мире.

– Значит, ваша цель – не Жрец Солнца, а сам бог. Само устройство мира.

Поваге ничего не ответил, но Серапио слышал, как грохочет воздух в его несовершенных легких, и знал, что угадал верно.

– Ты, должно быть, считаешь нас заносчивыми дураками, – наконец произнес Поваге.

– Как я ее убью? – спросил Серапио. – Жреца Солнца. Я бы не хотел просить об этом своих ворон.

– Нет, не думаю, что твои вороны предназначены для этого.

Еще один тяжелый вздох, и в сбивчивом дыхании Поваге, в его нервном подергивании ногами Серапио читал его нежелание говорить.

– Чего ты боишься, Поваге? Не бойся за меня. Я же не боюсь.

– А я вот весь в поту, – с самоуничижительным смешком сказал старый жрец. – Потому что, в конце концов, не хотелось, чтобы ты судил меня строго, но с моей стороны очень эгоистично желать, чтоб ты полюбил меня.

У Серапио перехватило дыхание. Его никто не любил с того времени, как погибла его мать, и он не был уверен, как отнестись к словам священника.

– Иди сказала, что вы мне не друзья и что я не должен к вам привязываться, потому что вы все равно меня покинете.

– Ну что ж, возможно, мне следовало позвать сюда Иди, чтобы она дала мне совет. – В голосе Поваге прозвучал тонкий нерешительный смешок, растворившийся в нервном выдохе.

– Ты… ты плачешь, Поваге?!

– Разве я не заслужил немного слез?

И вдруг он все понял.

– Мне предначертано умереть, верно? – Он уже давно подозревал это, интуитивно понимая, что заключенная внутри сила способна поглотить его. Он был всего лишь сосудом. Поваге говорил это с самого начала. И он был из тех сосудов, которые, если ты надеешься поглотить другого бога, нужно разбить, чтобы высвободить то, что находится внутри.

– Мне… Небо и звезды, мой мальчик. Мне очень жаль.