– Надеюсь, вы не против их присутствия, – заговорил Энндал, – но их советы будут полезны, если…

– В моем доме рады всем вашим друзьям, – успокоила его Кассандра, передавая пергамент.

Печать де Курносака – сокол на трилистниковом кресте – уже была сломана. Энндал погладил тонкую бумагу пергамента, наконец, решив развернуть его в религиозном молчании. Несколько мгновений он смотрел на текст, написанный черными чернилами на очень плотных строчках, взглянул на Кассандру, которая не сводила с него глаз, а затем на Брисеиду.

Осторожно Брисеида придвинулась ближе к столу. Из-за последних событий она совсем забыла, что Энндал не умеет читать. Наконец-то это обрело смысл: простой слуга не получал образования рыцаря. Она почувствовала, как он слегка расслабился. Слишком рано: это была одна из тех типичных средневековых каллиграфических надписей, совершенно чуждая для молодой француженки XXI века.

– Возможно, вы могли бы прочитать вслух те отрывки, которые вас беспокоят? Мой муж попросил меня ничего не читать, чтобы защитить меня от дьявола, для моей безопасности. Но теперь, когда вы собираетесь использовать его завещание, мне придется в конце концов прочитать его…

– Возможно, будет лучше, если вы прочтете завещание вслух, – предложила Брисеида. – Таким образом, вы можете быть уверены в приватности своей семьи.

Лицо Кассандры вспыхнуло. Она встретила взгляд Энндала, с тревогой ожидая его разрешения.

– Это хорошая идея, – согласился рыцарь, сделав вид, что раздумывает.

– Спасибо, – вздохнула Кассандра с глубокой благодарностью.

Она села за стол, держа в слегка дрожащих руках свиток пергамента. Она долго ждала этого момента. Несколько дней она не решалась открыть сундук с завещанием мужа, прекрасно зная, где находится ключ. Она была женщиной удивительной чистоты, подумала Брисеида. Она не заслуживала тех сплетен, которые о ней ходили. Энндал, похоже, был с ней в этом согласен: его грудь теперь раздувалась от гордости, настолько сильной, что он сумел встретить взгляд Менга, не опуская глаз.

Кассандра забыла о своем обещании читать вслух и увлеченно вчитывалась в текст. Когда она дошла до последнего абзаца, то издала возглас удивления, позволила свитку закрыться самому по себе и сжала его в руках, как бы защищая его содержимое.

– Теперь я понимаю, почему мой муж не сказал моему отцу, – сказала она после долгого молчания. – Бодуэн никогда бы не согласился раскрыть то, что здесь написано. Этот текст касается не только вуивра.

– Если вы предпочтете держать эту информацию при себе, мы поймем, – сказал Энндал.