– Все хорошо? – спросил Леонель и повернулся, не дожидаясь ответа.

– Леонель!

– Ты уже должна быть среди участников, Брисеида.

Она взяла свою сумку, чтобы незаметно положить маленькую бутылочку с чернилами обратно, и передала ее Оанко. Кобольд встал между ними и, не спрашивая, полез в сумку и достал песочные часы, радуясь так, как только может радоваться труп.

– Не трогай! – прорычал Оанко, шлепнув его по руке, чтобы он отпустил песочные часы.

– Будьте осторожны, не потеряйте их, – настоятельно советовала Брисеида, пока Оанко пристраивал наплечную сумку к своему мешку.

– Конечно.

Кобольд не оказал особой помощи, надевая на нее металлические пластины и затягивая ремни. Его руки слишком распухли, чтобы можно было что-то держать. Поскольку у него не было нервных окончаний, он иногда застревал пальцами, сам того не замечая, и все приходилось развязывать, чтобы спасти его.

– Как вам удалось найти кобольдов? – спросила она, чтобы отвлечься.

– Мы вешали сладости на крючки и закидывали удочки с крыши собора.

– Что?!

Леонель, который прикреплял верхнюю часть нагрудника к панцирю, остановился и улыбнулся ей:

– Я просто шучу, Брисеида. Расслабься немного, иначе ты не продержишься и пяти минут.

– Мы нашли их на кладбище, – сказал Оанко. – Твой кулон метался между могилами. Мы ловили их сачками для бабочек. После того как на тела были нанизаны нити, они охотно слушали нас. Старушка была права, они очень полезны.

– А камень?

– Вот он.

Оанко достал из кармана кулон и закрепил его на запястье Брисеиды в железной перчатке, чтобы она могла быстро схватить его, когда придет время.

– Последний штрих, – наконец объявил Леонель, приподнимая жабью голову. – Последние пожелания, мессир Сардин?

– Да, Леонель, я бы хотела, чтобы ты заткнулся на веки вечные.

– И всего лишь! – провозгласил он, надвигая шлем ей на голову.