Довольно! Если он хочет вернуть их доверие, придется покончить с секретами.

– Свортек передал мне Дар Щита! – крикнул он, чтобы слышали все до единого. – Любые демоны против меня бессильны. Поэтому я единственный на свете, кто может одолеть Хроуста.

– Ты же… Ты… – бубнил Дмитриш, ошарашенный настолько, что забыл о погнутом крыле. – Твои руки…

– Дар Исцеления вернул мне руки. Давайте спрашивайте все что хотите – и пойдемте наконец в бой!

Им потребовалось время: слишком много скопилось вопросов к герцогу, которому они клялись в верности и который наделал столько ошибок.

– Сиротки называли тебя Истинным Королем, – Дмитриш опомнился первым. – Та история, что они рассказывали, – это правда?

– Я не знаю, меня там не было, – ответил Рейнар, ловя на себе недоуменные взгляды. – Но отец говорил, что да. А для меня это был единственный способ заставить Хроуста мне довериться.

– А внуки Редриха…

– Они ему не внуки. Тернорт и Эфола – не бастарды Зикмунда, а мои с Кришаной дети, которых король отнял у меня прежде, чем они родились.

– Ты правда сговорился тогда с Латерфольтом против короля?

– Да. Я готов был свергнуть Редриха после того, как он послал моих братьев на смерть.

– Это ты убил Златопыта?

– Да. Потому что он убил Свортека.

– Ты клянешься, что собираешься убить Хроуста?

– Да. Клянусь.

Гусары переглядывались, не зная, что делать с его прямыми ответами, на которые они, должно быть, не рассчитывали. Хельхицкий тоже мрачно молчал, а конь под ним беспокоился: барабаны Сироток гремели все ближе, всадников Митровиц от них отделял лишь пологий холм. Но недоумение оказалось сильнее страха и ярости. Интересно, что они ожидали услышать?

Рейнар ударил коня и отъехал от гусар, чтобы им было лучше его видно. Рванул поводья на себя, загарцевал и плавным движением, от которого сам пришел в восторг – последние шесть лет ему такое и не снилось, – вытянул из ножен меч. Клинок заблестел в свете тусклого утреннего солнца. Рейнар вскричал во всю мощь, так, что заслезились глаза:

– Перед вами два пути! Первый: вы возвращаетесь в Митровицы и ждете, кто победит. Вы присягнете королю, убившему ваших панов, или гетману, разрушившему королевство ради своей мести. Второй путь: вы идете со мной в бой и уничтожаете одного из них, а дальше сами решаете судьбу второго!

Он озвучил их собственные мысли, поэтому его речь не вызвала ни изумления, ни возражений.

– Я не прошу вас идти за мной только потому, что я ваш герцог. Я заслужил ваше презрение. Я согласен со всем, что вы обо мне думаете! От того, что я сделал, меня самого тошнит!