Его собственных детей здесь тоже не было. Не было ни Кришаны, ни Зикмунда, ни Морры, ни самого короля…

– Рейнар, ты ранен!

Олдрих и его слуга попытались приблизиться к нему, но Такеш, раздувая горло, угрожающе рычал. Рейнар вдруг вспомнил о плече, и оно мгновенно отозвалось пронзительной болью. Онемение уже охватило левую руку. Нет, только не снова… Он сжал зубы и рывком выдернул стрелу, осел на землю и позволил Олдриху и слуге стащить с него доспех. Встретился взглядом с Гримвальдом, который сначала топтался рядом в окружении закованных в металл магистров, а потом несмело приблизился. Лицо у него, как и у Морры, было покрыто синяками, кое-как замазанными гримом.

– Гримвальд, – прошептал Рейнар, – помоги мне.

Магистр отпрянул, словно увидел у себя под ногами ядовитую змею, но Рейнар успел поймать его взгляд, скользнувший в сторону Небесных Конюшен. Там стояла Лукка, молодая белоснежная самка, – последняя надежда Бракадии на возрождение грифонов. Она уже была снаряжена, но двойное седло пока пустовало. Наездник держал ее под уздцы: при виде Такеша, с которым Лукку столько лет пытались безуспешно свести, она волновалась даже сквозь блазнивку. А рядом с наездником ковыляла Шарка, по-прежнему в дурацком соколином шлеме. Ее одели в костюм для полета, мужской, но явно предназначавшийся подростку. «Уж не мне ли он принадлежал? Точно такой же у меня был в детстве, с этой нашивкой на груди…»

– Гримвальд, пусть Шарка исцелит меня. Прошу…

Но Гримвальд молчал, воровато рыская взглядом по площади в поисках короля, который все не показывался. Рейнар про себя отметил, что его просьба не вызвала удивления. Если бы Дара у Шарки не было, стал бы он так отводить взгляд?

– Приведите ведьму, – приказал вдруг Олдрих. Рейнар ожидал, что Гримвальд примется спорить, но Магистр быстро кивнул Последующим, и те притащили Шарку. Олдрих на всякий случай вынул меч, гвардейцы собрались вокруг и последовали его примеру, стараясь держаться подальше от Такеша. Последующие встали по обе стороны от Шарки, готовые в любой момент остановить ее. Рейнару вдруг вспомнились неуклюжие попытки Мархедора овладеть Трофеем и неукротимая мощь, превратившая Борбаса в уродливую куклу. Должно быть, Последующие Последующих со своими Трофеями справлялись еще хуже. Они понимали: стоит им атаковать Шарку, и на этой площадке найдут смерть все.

Когда клобук сняли и свет ударил по глазам, Шарка лениво поморгала, словно все это время спала. Но при виде Рейнара она встрепенулась. Под глазами у нее залегли тяжелые тени, на белках были кровавые прожилки, а взгляд казался мутным, как у человека, безуспешно пытающегося собраться с мыслями. Человека, которого чем-то опоили, превратив в живой труп.