— А ну-ка… — я осторожно встал и пошёл по карнизу вдоль стены.

Оказавшись на противоположной стороне шахты, посветил вверх.

— Сто там, Кэп-сама?

Женщины сидят там, где я их оставил, прижавшись друг к другу. Моральный дух совсем упал — похоже, они достигли того психологического предела, когда уже всё безразлично. Как бы, правда, не сделали глупость какую-нибудь.

— Там что-то упало!

Отсюда я отчетливо вижу свежие задиры и изломы на трубах и, кажется, догадываюсь, откуда они. Фонарик туда почти не достаёт, но…

— Похоже, там выбит большой кусок стены! Это он навернулся вниз и всё поломал. И вот что, барышни, — туда, пожалуй, можно залезть!

Мне пришлось долго тормошить и мотивировать впавших в уныние женщин, потому что они не хотели никуда лезть.

— Слазили уже, сидим вот, с крысами общаемся… — бухтела Натаха.

— Оставьте нас, Кэп-сама! Засем мы вам?

— Забирай Секу, а я тебе нафига? Глупая толстая баба?

— Натаса сирьная, она зарезет, а я так устара…

Угрозами, уговорами, обещаниями и заверениями в том, что мне без них обеих жизнь не мила, кое-как растолкал. Ловкая Сэкиль залезла по трубам и кабельным крепежам без проблем, а вот Натаху мы чуть не потеряли — она сорвалась уже в конце, у самого пролома, я ухватил её за рубаху и чуть не навернулся следом. Несколько секунд думал, что всё, но потом она зацепилась и кое-как вылезла.

— Как вы меня напугари! — сказала дрожащим голосом Сэкиль. — Я узе думара, сто остарась одна!

— Спасибо, Кэп, — Натаха обняла меня так крепко, что захрустели рёбра, — чуть не пизданулась, реально.

Я киваю и придерживаю левой рукой едва не вырванную из плеча правую. Похоже, потянул связки. Натаха совсем не пушинка.

— Блин, Кэп, извини, кость у меня широкая.

— Зопа у тебя сырокая! — не удержалась Сэкиль.

— И жопа тоже… И куда это мы залезли?