Его пальцы сжались в кулак.
Похоже, это была та же организация, которая докучала ему в Индии, пытаясь добраться до результатов исследований доктора Полка и возродив к жизни то, что, как считал Николай, умерло вместе с самим ученым. Одна попытка обрубить этот «хвост» провалилась, но, быть может, еще не все потеряно.
После этой неудачи у Николай состоялся один короткий телефонный разговор.
Судя по всему, группа американцев в Индии подбиралась к тому, что доктор Полк хранил в тайне от всех. К чему-то, что имело очень большое значение для исследований профессора. К чему-то важному и связанному с детьми. Но к чему именно?
Елена перевернулась на кровати и приподнялась, опершись на локоть. Когда она заговорила, в ее голосе звенела тревога.
– Что ты намерен предпринять в отношении маленькой Саши?
Николай знал: все подобные дети очень близки друг к другу. Воспитываясь вместе в Муравейнике, старшие нередко брали на себя родительские функции по отношению к младшим. Елене были особенно дороги Саша и ее брат.
Но Николаю эта парочка также была чертовски нужна.
Он улегся на кровать, а Елена, свернувшись калачиком, прижалась к нему – испуганная и злая. Ее рука нырнула под халат Николая и легла на его бедро. Кожа женщины была лихорадочно горячей. Он заставил ее ждать слишком долго.
Затем длинные ногти внезапно впились в его кожу. Елена подняла на него глаза, в которых, требуя выхода, пылал огонь. По бедру Николая потекли струйки крови. Это было восхитительное ощущение – словно кто-то лизал его кожу кончиком горячего и ненасытного языка.
Елена заговорила, и в ее голосе прозвучала стальная решимость – не допускавшая возражений, повелительная, требовательная:
– С маленькой Сашей ничего не должно случиться!
Ее пальцы снова сжались, отчего все тело мужчины пронзила сладостная боль. Он судорожно выдохнул и ответил:
– Необходимые меры уже принимаются. Все, что нам нужно, это…
Ногти женщины еще глубже впились в его плоть.
– …это что-нибудь для обмена.