В какой-то момент принцу даже показалось, что он начал в ней растворяться. Эльф судорожно пощупал себя по бокам и вновь выругался, задев рану. Поддавшись приступу паники, Никаниэль несколько раз ударил мечом об пол, и лишь выбитые искры сумели убедить его, что он не ослеп. Впрочем, больше никакой пользы добиться не удалось, а лишний шум запросто мог привлечь внимание новых хищников.

Усилием воли уняв нервы, Ник попытался сосредоточиться на оставшихся чувствах. Обоняние, осязание и, наконец, слух.

Как-то в родном дворце давал выступление один артист. Тот ходил на руках, стрелял ногами из лука, метал ножи, но самое примечательное, что при этом он был совершенно лишен зрения. Так чем хуже Никаниэль? Если смог один эльф, значит должен суметь и другой.

Прислонившись спиной к стене, Ник замер каменным истуканом и сосредоточился, как во время медитаций. Только в этот раз он направил свои чувства не внутрь, а наружу, в попытке постичь окружающее пространство.

Сперва мешал стук трепещущего в груди сердца, но принц сумел игнорировать его. Потом шум крови в ушах — ее постигла та же участь. Следом пришел черед тишины. Она была настолько оглушающе громкой, что, казалось, могла затмить грохот тысячи молний. Но и с ней удалось разделаться.

И тогда Никаниэль начал слышать.

Тихий шелест ползущего по стене насекомого, отзвук далекого непонятного скрипа, течение жидкости, вылившейся из убитой им твари. Собственной кожей Ник ощущал едва уловимые потоки воздуха, и даже сами скалы начали казаться ему живыми. Они дышали, пульсировали, двигались, плакали…

Кап.

Кап.

Кап.

Стараясь не потерять направление, принц на четвереньках пополз на звук и в дальнем углу пещеры обнаружил мокрую стену. Влага сочилась прямо сквозь камень, но местами скапливалась и падала, образуя маленькие лужицы, стекавшие в трещины на полу.

«Слезы гор». — подумал Никаниэль, пробуя жидкость на вкус. Ей оказалась все та же вода, что Дуг поил его с Селентором.

Спятивший эльф утверждал, что она обладает целебными свойствами, и Ник успел в этом убедиться еще в утилизаторе. Солоноватое питье, конечно, сильно уступало по эффективности мазям Малема, но, исходя из сложившейся ситуации, жалобами можно было лишь окончательно разгневать богов.

Ах, если бы рядом был Тавр. Он бы мигом исцелил все полученные принцем травмы.

Юла, Ангс, Ванесса, Гвойнан.

Гвойнан…

Покачав головой, Никаниэль отбросил в строну мысли о друзьях и осторожно припал губами к полу. Он выпил всю скопившуюся влагу, а потом принялся мочить ладони, водя ими по стене, и обтирать кожу. Таким нехитрым образом ему удалось отмыть тело от грязи и заодно обработать раны. Их нещадно щипало, но Ник надеялся, что процедура ускорит заживление.