– Сам не знаю, но так говорят. – Артем ползком вылез из-под кровати.

– Горячего бы чего попить… – Артем стал прыгать и хлопать себя руками по телу.

– Завтрак готов, но тебя, вождь, видели мастера, и не знаю, что они подумали.

– А что они видели?

– Видели, как ты ползал у моих ног и скулил. А еще убегал от мертвяка.

– Ну, что убегал – это нормально…

– Мертвяк был без ноги, зубов и при смерти.

– Да? Ладно, что-нибудь придумаю…

– Я уже придумал, вождь. Так Артам не исправится. Вам надо перебраться на время туда, где никого нет, и оставить Артама управлять телом. Я и несколько преданных вам воинов будем с ним заниматься.

Артем вздохнул:

– Неплохо было бы, но где взять на это время?

– Время можно найти… по три или пять дней…

– Хорошо, Хойскар… Я думаю, ты прав. Время и место мы найдем, но сначала решим вопрос с водолазным костюмом. Он мне очень нужен. Помнишь место, где стоит буй с черепом?

– Это где шаман шавланов превратился в тварь?

– Да, оно самое. Но сейчас я понимаю, это была иллюзия. Нас обманули… Вот мне нужно спуститься в этом месте под воду. Есть у меня догадка, что там может оказаться…

– И что?..

– Про это скажу, когда увижу. Иди грей котел с водой.

– Уже нагрет, и горячий взвар ждет, – ухмыльнулся Хойскар.

После молчаливого завтрака в кругу мастеров и Свада отправились на озеро.

Погрузили на две тележки снаряжение и через ремесленный район, не скрываясь, отправились к озеру. С ночи мороз превратил подтаявший снег в непрочную корку, и она громко хрустела под ногами. Город зимой изменился. Стал белоснежным и даже празднично-нарядным. Не было следов мертвяков и везде, куда достигал взор, простиралась белоснежная гладь улиц и дворов. Впереди шел Хойскар. За ним мастеровые. Последним, щурясь от яркого света Яри, плелся Артем. Он смотрел на морщинистую крепкую шею пожилого мастера и, часто зевая, прикрывал рот рукой. Берег озера показался черной грязной полосой у воды. Резкая грань отделяла заснеженную и заросшую кустарником местность от берега, где шириной метра два таял снег и таилась грязь. На кустах сидели красногрудые птицы и клевали примороженные ягоды.