Бумажная дверь слева от нас открывается, и мы оба встаем, наблюдая, как Рен и его отец входят в комнату. Рен очень зол. Его лоб наморщен, а глаза цвета ириски острые, как бритва, когда он смотрит на меня. Халат на нем сегодня более строгий (еще один, который я сшил для него), а волосы аккуратно собраны в гладкую длинную косу, спускающуюся по позвоночнику. Когда он и его отец оказываются перед нами, мы все кланяемся в пояс, затем опускаемся на отведенные нам подушки. Рен сидит передо мной, скривив рот и не сводя с меня глаз. Его отец сидит рядом с ним, напротив Нино, который осторожно улыбается.

– Здравствуйте, Миёси-сан. – Нино вежливо опускает голову. – Спасибо, что встретились с нами сегодня.

Отец Рена узкий, как доска, но высокий. Его серебристые волосы коротко подстрижены, и хотя его лицо с возрастом испещрилось морщинами и огрубело, за жесткими линиями все еще можно увидеть нотки красоты, особенно когда он улыбается.

– Рад видеть вас, мой юный лорд, несмотря на характер обстоятельств, которые свели нас вместе. Такие контракты редко расторгаются, но, полагаю, это давно назревало.

Я наблюдаю за Миёси-сан, но чувствую жар от взгляда Рена на своем лице. Не буду врать, я сейчас в ужасе. В любой момент он может выпустить свою ауру и ударить меня головой о землю. Это не убьет меня, но я все же хотел бы избежать этого, если возможно. Поэтому я отказываюсь смотреть на него. Я просто продолжаю переводить взгляд с Нино на Миёси-сан.

– Такие ситуации случаются редко, – соглашается Нино. – Но это поправимо. Поскольку Джуничи разрывает контракт, заключенный между ним и вашей семьей, вы можете указать условия, на которых вы позволите это расторжение. Вы определили свои требования?

Теперь я наблюдаю за Нино, который сидит прямо, уверенно в своем свитере цвета ржавчины – его ладони спокойно лежат на коленях, обнажая красивые часы на запястье с коричневым кожаным ремешком и циферблатом из розового золота. У нас была долгая дискуссия о том, кто должен сопровождать меня в качестве лидера моего королевства и представителя на этой встрече. Это чертовски нелепо.

Мне сто тридцать лет, но я не мог прийти на эту встречу и отстоять свои права, потому что я представитель первого поколения. Несмотря на то, что речь идет обо мне и моей жизни, мне нужен был чистокровный, чтобы говорить от моего имени с другими чистокровными. Еще безумнее то, что мне повезло. Если бы лидеры королевств были придурками, они могли бы заставить меня соблюдать контракт, потому что не хотят тратить свое драгоценное время на то, чтобы разбираться с моим дерьмом.