Я падаю на четвереньки и давлюсь, воздух комнаты обжигает, проходя через мое пересохшее от боли горло. Когда я поднимаю взгляд, Нино уже там, его глаза светятся красивым абрикосовым цветом, а рука протянута к Рену. Он держит его на коленях совершенно неподвижно, и только глаза Рена мечутся по сторонам.

– Ты в порядке? – Нино хлопает глазами, глядя на меня. – Мне так жаль, Джун… Хару написал мне, и я отвлекся. Он редко даже касается своего телефона, понимаешь? Поэтому я должен поощрять такое поведение.

Я все еще на четвереньках, но теперь смеюсь и качаю головой.

– Я в порядке, – выдыхаю я. – Все хорошо. – Способности Нино становятся все более и более впечатляющими с каждым разом, когда я их вижу. Он легко подчинил себе Рена, но я думаю, что это сила двух связанных чистокровных против одного.

Нино сияет, все еще удерживая Рена в объятиях своей ауры цвета заката.

– У Хару были хорошие новости. Джэ позвонил ему, и они нашли нам суррогата – она одна из беженцев с Сокотры! Это случилось!

Я улыбаюсь, искренне радуясь за них, но в то же время тихо отмечая, что у Джэ есть время позвонить Харуке, но не мне.

– Это прекрасно, Нино. Поздравляю.

Прежде чем мы покидаем поместье Миёси, отец Рена отводит меня в сторону и предлагает полностью отказаться от взноса за расторжение контракта в обмен на то, что я буду хранить молчание о том, что Рен сделал со мной. Я сказал ему, что заплачу. Я не собираюсь болтать, но, если меня кто-то спросит, лгать я тоже не буду. Ни за что на свете я бы никому не позволил войти в такую ситуацию вслепую.

Апрель

Апрель

Глава 42 Джэ

Глава 42

Джэ

Глубоко вздохнув, я закрываю глаза, сосредотачиваясь на тепле солнца на моем лице в сочетании с тихим щебетанием птиц прямо за маленьким окном над моей головой. Я чувствую в воздухе запах леса, пыльцы и цветов. Дуб и можжевельник, глициния и магнолия. Остаточный ночной конденсат, осевший на листьях деревьев, сырость травы и почвы. Если я сконцентрируюсь, то смогу почувствовать все эти запахи и ощущения. Это божественно.

Некоторое время это преследовало меня, как будто я ощущал слишком много вещей одновременно, и они атаковали меня. Но с течением времени у меня получается различать каждый элемент по отдельности: насколько по-разному пахнет воздух, в зависимости от того, сухой он или дождливый, неподвижен или неистово дует, и я могу различать новые запахи, доносящиеся из соседней деревни или прямиком из большого города.

По сути я собака в человеческом обличье. Я открываю глаза и смотрю на открытый потолок. Комната залита утренним солнечным светом – широкие лучи с крошечными пылинками, плавающими и танцующими между светом и тенью.