Мой планшет жужжит на полу рядом со мной. Я колеблюсь, когда вижу имя абонента, но потом ставлю его на коробку прямо перед собой и, сложив ноги, усаживаюсь ровнее. Я провожу пальцем по экрану, чтобы ответить на видеозвонок, и улыбаюсь.

– Привет.

Джуничи наклоняется к камере так, что я вижу только его щеку, частично покрытую темной, аккуратно подстриженной бородой.

– Что думаешь? – спрашивает он. – Лучше, да?

– На что именно я смотрю?

– На мою кожу. Оттенок лучше, тебе не кажется?

Я качаю головой. Джуничи проходит путь, который я называю «Путь умеренного голодания». Знаю, что это очень важно для него, но он выглядит ужасно последние пять месяцев, хотя сейчас – определенно лучше, чем в декабре. Первые несколько недель были для него особенно тяжелыми.

– Я не уверен, Джун. Мне кажется, что он все еще немного коричневато-серый.

Джуничи, дуясь, отстраняется от камеры.

– Правда? Я мог поклясться, что сегодня выгляжу лучше.

– Может, я плохо вижу через камеру? Возможно, дело в освещении.

Ухмыляясь, он складывает руки, сидя в своей гостиной на роскошном бархатном диване цвета подсолнуха. Я скучаю по этому дивану. У меня остались как очень хорошие, так и не очень хорошие воспоминания о нем.

– Возможно, ты прав, – говорит он. – Но чувствую я себя хорошо. Эта неделя была лучшей. Вчера было… пять месяцев?

– Поздравляю, Джун.

– Muchas gracias[53]. И спасибо, что взял трубку и поговорил со мной.

– Я сейчас не занят.

– Значит, удачное время. Я слышал, что ты назначил Нино встречу, чтобы получить его биообразец. Он немного волнуется по этому поводу.

Это заставляет меня рассмеяться.

– Почему?

Джуничи откидывается на спинку дивана, все еще улыбаясь мне.