– Твое внимание рассеивается, – отметила Жнец Кюри. – В этом месте такое часто происходит.

Ситра взяла себя в руки.

– Вы готовы к конклаву? – спросила она.

Мари пожала плечами:

– Естественно.

– Они ведь все станут про нас говорить, – сказала Ситра. – Я имею в виду, про покушения.

– Я уже бывала центром внимания на конклавах, – отозвалась Мари. – Собственно, как и ты. В самом этом факте нет ничего ни хорошего, ни плохого. Важно то, что ты делаешь с этим вниманием.

Со стороны северного пилона по направлению к ним двигалась группа людей. Это были тоновики. Двенадцать человек. Если тоновики путешествовали не в одиночку, то всегда собирались группами по семь или двенадцать человек, представляя ноты либо диатонической, либо хроматической гаммы. Они с чрезвычайным, до нелепости глубоким почтением относились к математической основе музыки. Часто их можно было видеть рыскающими по древним архитектурным развалинам, где они выискивали так называемый Великий Камертон, который, по их мнению, древние строители сокрыли в какой-то из своих построек.

Если, заметив жнецов, обычные люди поспешно покидали зону видимости, тоновики смело продолжали идти своим путем. Некоторые даже пристально рассматривали сидящих. Ситра встала и направилась к группе.

– Анастасия! – позвала ее Жнец Кюри. – Что ты делаешь? Пусть себе идут!

Но Жнец Анастасия никогда не отказывалась от того, на что решилась. Так же, как и Ситра Терранова.

– Какого вы ордена? – спросила она тоновика, который, судя по его виду, был во главе группы.

– Мы – дорийцы, – отозвался лидер группы. – Но почему вы спрашиваете?

– Вы смогли бы передать записку человеку из ордена локрийцев, если бы я о том попросила?

Тоновик напрягся.

– Мы, дорийцы, не общаемся с локрийцами, – ответил он Ситре. – Они слишком вольно трактуют нашу доктрину.

Ситра вздохнула. Она даже не знала, что написать Грейсону. Может быть, еще раз поблагодарить за то, что спас их жизни? Когда они встретились в последний раз, Ситра так расстроилась, что Грейсон оказался не Роуэном, что не только не сказала ему спасибо, но и вела себя с ним слишком холодно. Впрочем, поскольку записку Грейсону ей передать не удастся, все это не имеет значения.

– Уходите, – холодно, но твердо сказал лидер тоновиков. – Ваше присутствие нас оскорбляет.

Ситра рассмеялась, а тоновик покраснел. Раньше, общаясь с этой братией, Ситра встречала и тех, кто был добр и приветлив, и тех, кто просто торговал вразнос своей религией. Теперь же, для себя, она отметила: дорийцы – угрюмые догматики.

Рядом с Ситрой встала Жнец Кюри.