Она встала.

– Ты давно должен был сломаться, – сказала она. – Но все не ломаешься. Что происходит?

– Мне доставляет удовольствие рушить ваши планы.

– Пусть он выиграет, – сказала она. – Это все, что от тебя требуется.

– А что потом? – спросил Роуэн. – Как только выиграет, тут он меня и прикончит.

Рэнд улыбнулась.

– Нет, – покачала она головой. – Ты нужен ему живым, чтобы во время расследования швырнуть тебя к ногам Совета Верховных Жнецов.

Рэнд выполнила обещание и после того, как Роуэна в первый раз восстановили, рассказала ему о том, что произошло на конклаве. О голосовании на должность Высокого Лезвия, и о том, как Ситра вставила им здоровенную палку в колеса.

– Единственное, что сделает Совет, так это распорядится по-быстрому меня убить.

– Согласна, – кивнула головой Рэнд. – Поэтому лучшее, что ты можешь сделать в эти свои последние дни, так это позволить Годдарду победить. Годдарду. Победить. Позволить…

Последние дни, подумал Роуэн. Похоже, он не очень внимательно отмерял свое время, если осталось всего несколько дней. Расследование было назначено на первое апреля. Неужели эта дата уже приближается?

– Ты бы попросила меня поддаться Тигру, если бы поединок шел между нами? – спросил он Рэнд, и ему показалось, что в лице ее что-то промелькнуло. Тень сожаления, возможно? Искра совести? Роуэн не верил, что она на такое способна, но можно было попытаться заглянуть и поглубже.

– Конечно, нет, – ответила Рэнд. – Потому что Тигр, если бы он проиграл, не стал бы резать тебе глотку или вырывать сердце.

– Слава богу, Годдард не вышибает мне мозги.

– Он хочет, чтобы ты все помнил, – сказала Рэнд. – Помнил все, что он с тобой делает.

Роуэн находил это забавным. Годдард не мог пойти на самые крутые меры потому, что воспоминания Роуэна, содержащиеся в глубинной памяти «Гипероблака», не обновлялись с тех пор, как он вышел из зоны действия сети. То есть, если бы Годдард повредил Роуэну мозг, последние воспоминания были бы о том, как его захватил Жнец Брамс. Память обо всех мучениях, что он претерпел от рук Годдарда, была бы начисто стерта. А нет воспоминаний – нет и мучений!

Глядя на Рэнд, Роуэн пытался понять, какие страдания пришлось вынести ей. Конечно, Годдард не был с ней так жесток, как с Роуэном, но тем не менее в ее глазах иногда сквозила печаль. Боль. Желание. Тигр давно умер, но он все еще был с ней.

– Сначала в смерти Тигра я винил Годдарда, – сказал Роуэн спокойно. – Но это был твой выбор, а вовсе не Годдарда.

– Ты напал на нас, – отозвалась Рэнд. – Сломал мне позвоночник. Из той горящей часовни я вынуждена была выползать на руках.