– Я никогда не приходил туда, куда меня не приглашали. На ферму, в дом вдовы, в Россию… Я шел только туда, где меня ждали. Люп просил, чтобы я воспользовался им. Он попросил глазами… Он знал, что я буду поддерживать его жизнь, но сначала он должен был поддержать мою. Я всегда буду помнить этого прекрасного мальчика. И тот солдат хотел этого, его лицо было так сильно обожжено, я попросту оказал ему любезность. Я делал только то, что люди сами хотели. Даже старушка Энн хотела того, что я мог ей предложить…

Женщины сделали перерыв. Миссис Грин поднялась, разминая руки, которые пульсировали и болели. Над ними нависала угроза Джеймса Харриса, что его позвоночник вот-вот срастется. Времени оставалось очень мало, но все, чего ей сейчас хотелось, – принять горячую ванну и уснуть. Ночь казалась бесконечной.

– Как там Патриция? – спросила она, подходя к Китти.

– Спит, – ответила та, все еще прижимая полотенце к ране.

Мэриэллен тоже подошла и обратила внимание, как напряженно Китти держит шею, и на фиолетовый синяк, который уже почти закрыл глаз подруги.

– Что ты скажешь Хорсу?

Китти изменилась в лице.

– Я даже не думала об этом.

– Придумаем вместе, когда закончим, – сказала миссис Грин. Ее убежденность успокоила Китти. – А пока приложите к глазу лед.

В ванной их дожидался торс Джеймса Харриса. Настала очередь головы. Мисс Грин боялась этого момента, хотя и надеялась, что это заставит его замолчать. Сегодня она в очередной раз убедилась: мужчины очень любят болтать.

И он все говорил и говорил, пытаясь поймать ее взгляд, пока она перерезала жесткие сухожилия и работала над тем, что осталось от его позвоночника.

– Клуб Широких Улыбок будет меня искать. У нас так принято. И когда они придут сюда и обнаружат, что вы со мной сделали, жизнь ваших детей и ваших семей превратится в ад. Последний шанс. Прекратите сейчас же, и я велю им оставить вас в покое.

Не выдержав, миссис Грин ответила:

– Никто не будет тебя искать. Ты совсем один. В целом мире у тебя никого нет, и, когда тебя не станет, никто этого даже не заметит. Никому до тебя нет никакого дела. Ты ничего не оставляешь после себя.

– А вот здесь ты ошибаешься, – осклабился он кровавой улыбкой. – Я оставил вам всем прекрасный подарок. Подождите, пока ваша подружка Слик созреет.

Он захихикал, миссис Грин вонзила нож в его гортань, и на пару с Мэриэллен потянула его за волосы. С громким хлопком голова оторвалась.

И тогда они сделали то, что много лет назад Мисс Мэри велела сделать Патриции. За ужином, после того, как плюнула в Джеймса Харриса. Мэриэллен держала его голову, а миссис Грин взяла молоток и вбила в каждый глаз по толстому двадцатипенсовому гвоздю. Наконец-то его рот прекратил двигаться. Они бросили голову в очередной пакет и крепко завязали.