– Нет, третье, – возразила девушка, стукнув его по плечу. – Тот раз в продуктовом магазине тоже считается.

– О, – улыбнулся парень. – Тогда третье.

Уоллес прошел на пустую кухню.

Он хмурился. Куда они подевались? Он не слышал, чтобы заработал скутер, так что Хьюго вряд ли уехал. А даже если и уехал, Аполлон не мог побежать за ним. Они должны быть где-то здесь.

Уоллес заглянул на веранду. Весенний воздух еще был прохладным, хотя чайные кусты и лес за лавкой казались более яркими, чем когда-либо со времени прихода Уоллеса. Интересно, как выглядит это место в разгар лета? Оно должно быть зеленым, предположил он, таким зеленым, что его можно попробовать на вкус. До сего момента он не понимал, что ему отчаянно хочется увидеть это. Мир на пределами «Переправы Харона» жил своей жизнью.

А потом он увидел на веранде Хьюго: тот сидел, прислонившись спиной к перилам.

Аполлон пристроился у его ног. Уши пса стояли торчком, голова была поднята, он медленно моргал, глядя на Хьюго.

Хьюго казался мокрым от пота, его дыхание было прерывистым.

Уоллес, встревожившись, поспешил выйти на веранду.

Хьюго не открыл глаз, когда Уоллес медленно приблизился, оставшись на некотором от него расстоянии. Казалось, он старается привести себя в чувство, вдыхая через нос и выдыхая ртом. Его бандана – сегодня фиолетовая с желтыми звездочками – сидела на голове криво.

Аполлон повернул голову, посмотрел на Уоллеса и снова заскулил.

– Все в порядке, – сказал ему Уоллес. – Все хорошо.

Он вышел на середину веранды, по-прежнему сохраняя дистанцию между собой и Хьюго.

Он ждал.

Ждать пришлось долго, но Уоллес не торопил события. Он не станет делать этого. Только не сейчас, когда Хьюго в таком вот состоянии. Это не поможет. И он сидел опустив голову, постукивал пальцами по доскам под ним, и эти тихие звуки давали Хьюго понять, что он здесь. Тук. Тук. Тук. Тихое, ненавязчивое, но напоминание. Тук. Тук. Тук. Ты не один. Я здесь. Вдох. Выдох. Он знал, что это было. Он уже видел такое прежде.

Хьюго по-прежнему дышал прерывисто, его грудь поднималась и опускалась, лицо было перекошенным, взгляд рассредоточенным, туманным. И Уоллес не двигался, не пытался заговорить с ним. Он продолжал стучать по доскам ритмично, словно метроном.

Наконец Хьюго заговорил.

– Со мной все хорошо, – хрипло сказал он.

– О'кей, – легко отозвался Уоллес. – Но если и нет, то это все равно нормально. Он помолчал. – Панические атаки – не шутка.