– Да?

– Мне хочется кое-чего.

– Чего, например?

Честность – это оружие. Она может быть использована для того, чтобы заколоть, и растерзать, и пролить кровь. Уоллесу было известно это; и он замарал свои руки в крови. Но теперь все обстояло иначе. Он использовал ее против себя, будто сам содрал с себя кожу и выставил на обозрение нервные окончания.

И, возможно, поэтому он сказал:

– Я хотел бы найти тебя раньше. Не кого-то вроде тебя. Но тебя.

Хьюго резко вдохнул. И на мгновение Уоллесу показалось, что он зашел за черту, но потом Хьюго сказал:

– Я тоже хотел бы этого.

– Это глупо, верно?

– Нет, я так не думаю.

– И что же нам теперь делать?

– Не знаю, – ответил Хьюго. – Наверное, все, что в наших силах.

– Нужно по максимуму использовать то время, что у нас осталось, – прошептал Уоллес.

И Хьюго сказал:

– Это все, о чем только можно просить.

По небу медленно ползло солнце.

* * *

Последний посетитель покинул лавку, весело помахав на прощание. Мэй была на кухне, Нельсон – в кресле. Аполлон держался ближе к Хьюго, словно хотел убедиться в том, что с ним не случится повторного приступа. Алан так и стоял в углу, втянув голову в плечи. Они бы оставили его в покое, но Уоллес понимал, что это долго не продлится, особенно если в лавке снова появится Нэнси. Они должны убедить его в том, что приближаться к ней нельзя. Уоллес понимал, что разговор будет не из простых.

Хьюго перевернул табличку в окне.

Он хотел было запереть дверь, но вдруг застыл на месте.