– Это имеет значение?
– И что, черт побери,
– Я мертв. И этого нельзя отменить. Река течет только в одном направлении.
– Но…
– Все идет так, как должно идти. Вы все учили меня этому. Поначалу я не слушал вас, но в конце концов научился. И мне стало лучше. Разве суть не в этом?
Она шмыгнула носом:
– О, Уоллес. Теперь суть не только в этом.
– Может быть. Может, если бы все было иначе, мы бы… Он не смог договорить. – У меня еще есть время. И лучшее, что я могу сделать, так это использовать его на полную катушку.
Вскоре Мэй тоже пошла спать.
Часы тикали, тикали, тикали и отсчитывали секунды, минуты и часы.
Нельсон сказал:
– Я рад, что ты с нами.
Уоллес дернул головой:
– Что?
Нельсон печально улыбнулся:
– Когда ты только появился здесь, я решил, что ты просто очередной гость. Что ты побудешь здесь какое-то время, а потом увидишь свет. – Он хохотнул. – Прости мне это выражение. Клише, знаю. Я решил, что Хьюго сделает положенное ему, и ты отправишься дальше без шума и суеты, хотя ты твердо намеревался не делать этого; что ты поведешь себя, как и все остальные гости.
– Я такой и есть.
– Возможно, – допустил Нельсон. – Но это не обесценивает того, что ты сделал, находясь здесь. Того, как ты работал над собой. – Он зашаркал к Уоллесу, прислонив трость к столику, на который тот облокачивался. Уоллес не стал отстраняться, когда Нельсон потянулся к нему и взял его лицо в ладони. Его руки были теплыми. – Ты должен гордиться тем, что совершил, Уоллес. Ты заслужил это.
– Мне страшно, – прошептал Уоллес. – Мне бы очень этого не хотелось, но мне страшно.