Она приникла к нему, он обнял ее и прижал к груди.

* * *

– Нет, – сказал Хьюго.

– Но…

– Нет.

– Я же говорила, – пробормотала Мэй, проходя в дверь. – Я постою за кассой.

– Это нужно ей, Хьюго, – сказал Уоллес, когда дверь за ней затворилась. – Нужно, чтобы она поняла: не все потеряно, даже если кажется, что это так.

– Она хрупкая, – ответил Хьюго. – Уязвимая. Если что-то пойдет не так, то даже думать боюсь, что с ней будет.

– Мы обязаны попытаться. – Уоллес предостерегающе поднял руку, не давая Хьюго ответить. – Не только ты, Хьюго. А все мы. В том, что случилось с ней и Ли, нет твоей вины. Знаю, ты считаешь иначе, думаешь, ты мог сделать для нее больше, но то, что натворил прежний Жнец, лежит на его совести, а не на твоей. И все же тебе тяжело. Горе. Ты знаешь о нем лучше других. Оно сокрушит тебя, если ты ему позволишь. И на Нэнси оно действует точно так же. На ее месте я надеялся бы, что кто-нибудь сделает такое для меня. Или ты считаешь иначе?

– Она может даже не согласиться, – пробормотал Хьюго, избегая смотреть на Уоллеса. Он хмурился, сдвинув брови и ссутулив плечи. – В первый раз ничего не получилось.

– Знаю, – ответил Уоллес. – Но теперь будет по-другому. Ты знал Ли, пусть и совсем немного. Ты разговаривал с ней. Заботился о ней.

Уоллес думал, Хьюго будет стоять на своем. Но он сказал:

– Что мы должны сделать?

* * *

На третий вечер Хьюго поместил в окне табличку ЗАКРЫТО НА СПЕЦОБСЛУЖИВАНИЕ.

– Ты по-прежнему уверен, что это хорошая идея? – прошептал Нельсон, глядя, как его внук готовится к приему гостей.

– Насколько это только возможно, – прошептал в ответ Уоллес.

– Такое деликатное дело требует деликатного исполнителя.

– Ты думаешь, у нас не получится?

– Я не об этом. Ты прямолинеен и резок, но ты научился быть милосердным, Уоллес. Добрым и милосердным.