Он знал это. Теперь, в самом конце, он знал это.
– Я люблю вас. Всех. Благодаря вам моя смерть не напрасна. Спасибо вам за то, что помогали мне жить.
И с этими словами Уоллес Прайс отпустил столик.
Лишившись опоры, он поднялся в воздух.
Его колени стукнулись о столешницу, столик зашатался. Чайник и чашки задребезжали. Каким свободным он себя почувствовал. Наконец-то. Ему не было страшно. Ему больше не было страшно.
Он, закрыв глаза, поднимался к потолку.
Дверь притягивала его к себе, как и всегда. Она пела ему, шептала его имя.
Внезапно он остановился. И открыл глаза.
Посмотрел вниз.
Нельсон крепко вцепился в его лодыжку, решимость, написанная на его лице, сменилась удивлением, когда он тоже начал подниматься над полом.
Но тут Аполлон бросился к нему и сомкнул челюсти на трости, пытаясь удержать его на месте. И заскулил, потому что его передние лапы тоже оторвались от пола. Макушка Уоллеса тем временем оказалась у самого потолка.
Мэй ухватилась за Аполлона, его хвост бил ее по лицу.
– Нет, – гаркнула она. – Еще не время. Ты не можешь это сделать.
И она тоже стала подниматься к потолку, яростно болтая ногами.
Хьюго попытался схватить ее, но его руки снова и снова проходили сквозь нее.
Уоллес улыбался, глядя на них сверху.
– Все о'кей. Уверяю вас. Отпустите меня.