– Фу! – Амфибия мгновенно сморщила носик и окатила его еще одной волной брызг. – Дружба – это дико скучно! В ней нет вообще ничего клевого, а вот любовь – другое дело. Ты что, совсем глупый, что ли? Дружба – это та-а-ак не прикольно!

Так он понял, что уговорами действовать бесполезно, а других способов он не принимал. Они еще немного поплавали (Мирта все не переставала рассказывать о чем-то своем, перескакивая с одной темы на другую и не нуждаясь в ответах собеседника), а потом вернулся Трокс. Рыбка при его появлении в комнате радостно взвизгнула и, оттолкнувшись от воды сильным хвостом, буквально вывалилась из бассейна наружу, чтобы оказаться у пирата на руках и тут же обвить его шею руками.

– Извините? – Предчувствуя очередной неловкий момент, Сильвенио робко постучал по стеклу аквариума. – Я хотел бы попросить у вас сухую одежду… можно?

Ему никто не ответил: двое упали на кровать, снова забыв, что они в комнате не одни. Послышался неразборчивый мурлыкающий шепот Трокса, смех амфибии стал более кокетливым – пока не перерос незаметно в стоны. Сильвенио, покрасневшему до корней волос, оставалось лишь запустить обратное откачивание воды из этой комнаты и повторить свое катание по водяным горкам в другую часть корабля.

Естественно, на то, что он в итоге все-таки простыл, никто из его похитителей не обратил ни малейшего внимания, и сменную одежду взамен мокрой ему так и не выдали.

С каждым днем однообразие и собственная беспомощность утомляли его все больше. Поначалу где-то глубоко внутри у него все еще теплилась надежда, что его в конце концов услышат, и он не оставлял попыток достучаться до здравого смысла этих людей, но попытки его оставались все такими же тщетными. Они не слушали его, они слышали только себя и друг друга – весь остальной мир для них попросту не существовал. Большую часть суток он был предоставлен сам себе, пока Трокс с Миртой то ворковали, то занимались любовью: тогда Сильвенио просто бродил по их кораблю, неприкаянный и никому не нужный, и мучительно искал для себя хоть какое-то занятие, неподдельно страдая от свалившегося на него вдруг безделья. К его неописуемому сожалению, отсек, который, судя по эвакуационному плану корабля, изначально был библиотекой, оказался лишь вместилищем для еще одного аквариума, а вход в кабину управления охраняли солдаты. Временами, когда Трокс покидал судно, Мирта снова и снова затаскивала эрландеранца плавать, так и не удосужившись позаботиться о его одежде, и часами с ним болтала. Честно говоря, от этого он страдал только еще больше – никакой новой информации, в которой так отчаянно нуждался, он от нее не получал: она только засоряла его голову совершенно ненужными ему сведениями о том, как сложно делать макияж на постоянно влажной коже, о том, какой Трокс «расчудесненький», или даже о том, как ей хочется однажды «сделать это» не с ногами, а с хвостом. Сильвенио вежливо кивал, не перебивая и не отвечая: его участие в разговоре обычно не требовалось.