Замолчал он только тогда, когда, защелкнув на его ошейнике унизительную короткую цепь, подошедший Аргза вздернул его на ноги.

– С возвращением, блудная пташка, – азартно выдохнул варвар ему в лицо и, прерывая постепенно затихающие всхлипы, зло его поцеловал, до крови прокусив губу.

Только в кабине управления Аргза отпустил цепь, за которую волочил спотыкающегося помощника, и уселся в капитанское кресло, лучась самодовольством. Пожалуй, впервые за прошедшие месяцы настроение у пирата было настолько хорошим. После всех этих поисков, после затянувшейся охоты, после этих (в чем он, разумеется, никогда бы не признался) переживаний – после всего этого Лиам наконец-то снова был рядом, снова под рукой, и… и он вел себя подозрительно тихо. Может, с наказанием стоило подождать? В конце концов, теперь у них имелось все время мира: спешить ни к чему.

– Эй, – позвал Аргза с усмешкой, выводя судно с поверхности планеты. – Видишь, я же обещал, что найду тебя, – и вот ты здесь.

Лиам не ответил, уставившись куда-то в одну точку. Проследив за его взглядом, Аргза обнаружил, что смотрит тот на его наспех перемотанную руку. Должно быть, рана была глубже, чем показалось сначала: повязка успела пропитаться кровью. Но сухожилия задеты не были, пальцы целы – и на том спасибо.

Хотя, конечно, странно, что нанес эту царапину именно Лиам. Очень, очень странно. Неужели глупый птенец и в самом деле так сильно боялся к нему вернуться?

– И еще я обещал вправить тебе мозги. И это я тоже сделаю, как только придешь в себя. Хотя, если начнешь извиняться прямо сейчас, возможно, я еще подумаю над смягчением твоего наказания.

Лиам по-прежнему не отвечал и все так же пялился на его руку, будто не слыша. Взгляд его Аргзе не понравился. Аргза пожалел, что бросил цепь слишком рано: стоял эрландеранец далековато.

– Кроме того, ты изрядно задолжал мне за все эти одинокие ночи, – продолжил он уже более напряженно. – Не то чтобы я воздерживался, конечно, но возместить моральный ущерб ты все равно обязан.

Сильвенио смотрел на его руку, на первую рану, которую он нанес другому человеку, и демоны внутри него, почуяв кровь, уже неистово рвались наружу. Спасительный кокон равнодушной Пустоты, прятавший демонов под собой, сжимался и лопался, открывая жуткие гнойные язвы.

– Это ты виноват, – сказал он вдруг, неожиданно для самого себя. – Это все ты виноват…

Аргза нахмурился:

– Что?

Найденный ответ показался Сильвенио таким простым! Да-да, это бы все объясняло, все-все, разве это не чудесно? Он должен был найти рациональное объяснение – и он его нашел. Он ощутил прилив какой-то безумной радости, попахивающей истерикой.