Я уже приготовился к приёму торговых гостей, заранее волнуясь, как он пройдёт в первый раз. Но вести пошли какие-то странные: вместо того, чтобы плыть к Мар-Хону, вохейцы чего-то ожидали, упорно оставаясь там, где пристали к берегу. Вот теперь ещё и мой северный сосед прислал гонца, желая о чём-то оповестить.

– Скажи посланнику от моего друга Ботуметаки, что Сонаваралингатаки примет его, как только закончит свои дела. Пока же пусть славного регоя накормят и напоят, – сказал я караульному.

Мой подчинённый исчез, спеша выполнить приказ насчёт гонца. А я возвратился к прерванному его появлением занятию каллиграфией. А чем ещё заняться правителю области, когда текущие дела не требуют его непосредственного немедленного вмешательства? От разведгрупп, посланных на разведку подступов к местам обитания охреневших тинса-бунса, вестей ещё нет, а заговор, замышленный полтора месяца назад как тайный и тщательно законспирированный, превращается на глазах в обычное туземное движение недовольных и обиженных властью, о котором не кричат на каждом углу только из-за отсутствия в туземных деревнях правильной планировки, а следовательно, и улиц или площадей с углами. Самое идиотское, смешное и нелепое – каждый из вовлекаемых потенциальных заговорщиков, вытащенный после намёков и полунамёков Баклана на тайную встречу в каком-нибудь глухом месте на границе Хона и Текока, куда я пробирался, тщательно обрубая возможные хвосты и рискуя нарваться вместо обиженных нынешним тенукским режимом на вражескую засаду, клялся духами, предками и богами сохранять всё в тайне и был, по всей видимости, вполне искренен в своих обещаниях. Тогда откуда всем всё известно? В общем, происходящее вокруг составляемого мной заговора начинало до жути напоминать мультфильм «Ограбление по-итальянски», где весь город обсуждал новость, что «Марио идёт грабить банк!». И было бы, наверное, смешно, если бы главным посмешищем не являлся я сам, пусть лишь только в своих собственных глазах. Единственное, что немного утешало и вдохновляло – несмотря на бродящие по всему острову слухи о готовящемся Сонаваралин-гатаки, «пану олени» братства «пану макаки», правителем Хона и Вэя, великим воином и колдуном, перевороте с целью истребить и разогнать тех, кто сейчас толпится вокруг трона повелителей Пеу, некоторой тайной оставался состав заговорщиков, которые должны будут ударить изнутри. Что усиливало нервозность в Тенуке, где каждый подозревал друг друга. Баклан, неутомимо курсировавший между столицей и Мар-Хоном, красочно описывал нарастающую паранойю среди «сильных мужей». Молодого вохейца изрядно веселило происходящее с его участием. Кажется, он начал входить во вкус шпионских игр. А меня уже начинало беспокоить бесконечное Бакланово везение – неужели никто из окружения Солнцеликой и Духами Хранимой не догадывается о роли светлокожего чужака в плетущемся заговоре?!