Вернувшись вечером в комнату, Кива обнаружила на кровати записку. Она застыла, узнав почерк сестры: шифр содержал адрес и время, а ниже была набросана карта с четкими указаниями, торопливо приписанными рукой Торелла.

От мысли, что в ее комнату пробрался разведчик повстанцев, Киве стало не по себе, и она подумала, не проигнорировать ли вызов, особенно учитывая, что она все еще была расстроена после ужасного обеда. Но как бы ее ни ранило предательство, она уже решила забыть об этом. Если Кива хотела добиться сколько-нибудь хороших отношений с сестрой – а она, к сожалению, все равно хотела, – то следовало хотя бы выслушать Зулику.

Кива еще раз прочитала адрес и обратила внимание, что это где-то в доках, не слишком далеко. Время встречи стремительно приближалось, так что Кива без дальнейших раздумий схватила плащ, сунула в сапог кинжал Наари и выскользнула наружу.

Пусть в том, чтобы повидаться с родными, не было ничего дурного – если, конечно, забыть, кто они такие, – Кива решила проявить осторожность и выбралась через потайной ход, чтобы никто у входных ворот не заметил, как она покидает дворец.

Вернувшись на поверхность, Кива трусцой пробежала через парк к освещенным люминиевыми фонарями улицам города. Дальше она направилась на северо-восток, вспоминая карту Тора и прогулку в доках с Кэлдоном на прошлой неделе.

Доки располагались в гавани, куда Серин стремилась навстречу морю Тетран, и считались главным портом для всех кораблей, прибывающих в Валлению или отбывающих из нее. Склады и прочие подсобные помещения целыми днями суматошно гудели, пока моряки загружали и разгружали всевозможные товары, а бойкие торговцы продавали с лотков свежие морепродукты, а еще редкие шелка, специи, мыло, духи и прочие заморские товары.

Поплотнее запахнувшись в плащ, Кива торопливо пошла по темным улицам, пока не добралась до нужного места; там обнаружился небольшой склад, втиснутый между зданиями побольше. Она хотела поискать вход, но услышала, как ее позвали по имени из узкого прохода между домами, и протиснулась в черноту, где ей махали Тор и Зулика.

– Нельзя было днем встретиться? – пожаловалась Кива. Тут было так тесно, что они стояли практически на головах друг у друга. – Вы десять лет учились драться, а я еле деревянный меч поднимаю. Если кого-то сегодня зарежут, то можно не сомневаться, кого.

Тор усмехнулся в ответ на ее ворчливые жалобы, но губы Зулики даже не дрогнули.

Кива с опаской покосилась на сестру, заметив ее напряженное лицо.

– Спасибо, что пришла, – сказала Зулика, переминаясь с ноги на ногу и избегая пристального взгляда Кивы. – Я… Мы… Я… – Она раздраженно вздохнула и начала снова: – Я позвала тебя, чтобы извиниться. За вчерашнее. За то, что ты узнала, а главное – за то, как. Все вышло не очень. Вообще все. И мое поведение за обедом тоже. И я понимаю, что меня это не извиняет, но просто… Просто мне было трудно там находиться. Во дворце. С ними. И это повлияло на меня сильнее, чем следовало.