В воздухе чувствовались морская соль и рассол, отчетливый рыбный запах, а еще старое гнилое дерево и легкие нотки вина и специй; но, лишь осмотрев помещение, куда ее притащили, Кива поняла, что она внутри портового склада.

Вокруг высились протекающие бочки и бугрились тюки. На полках выстроились в ряд глиняные кувшины, опасно громоздились друг на друга деревянные ящики, и лишь крошечные узкие окошки в верхней части высоких стен впускали какой-то намек на солнечный свет. Пол был преимущественно свободен, грузы аккуратно теснились возле стен, но за товарами Кива все равно не видела дверей – значит, ее утащили в глубь склада. Но она и не собиралась бежать. Это наверняка очередная придурочная попытка сестры с ней связаться: слишком уж нынешнее похищение напоминало первое, постановочное. Не могло же это оказаться совпадением?

Только в этот раз Кива была не одна.

Рядом с ней на полу лежали и Типп, и Рессинда, тоже со связанными за спиной руками. У мальчина на голове была кровь – у Кивы тревожно заколотилось сердце, – а лекарь была вся в крови и синяках, но она постепенно пришла в сознание, подтянулась и села, мрачно осматриваясь.

– Я все объясню! – выпалила Кива, когда взгляд Ресс упал на нее.

– Ты цела? – спросила лекарь.

– В порядке, – ответила Кива. – Но мне надо тебе рассказать…

Не успела она извиниться за эту передрягу, как из-за пирамиды ящиков вышли два самых здоровенных мужика, каких она в жизни не видывала: один был весь в татуировках, другой бел как молоко.

– Которая из вас Кива? – спросил татуированный.

Кива застыла, услышав его сильный акцент. Разум ее прояснялся по мере того, как дурманящее зелье выветривалось из организма, и она вспомнила слова Кэлдона: пару недель назад ее пыталась похитить не только сестра.

– Я, – ответила Рессинда.

Кива вытаращилась на нее и быстро сказала:

– Нет, я!

Рессинда бросила на нее выразительный взгляд и прошипела:

– Заткнись, я разберусь!

Кива потрясенно замолчала. Она смотрела на Ресс и не замечала ни следа веселого дружелюбного лекаря, которого знала и любила. На ее месте возник кто-то совершенно незнакомый, другой, с жестким лицом и таким взглядом, словно она желала одними глазами испепелить тех двоих.

– Ну ты и задала нам жару, куколка! – сказал Рессинде бледный, тоже с изрядным акцентом. Он указал на длинную царапину вниз от локтя, потом на еще одну на щеке.

– Развяжи меня – и я вам второй раунд устрою, – ласково предложила Рессинда. В голосе не было страха, она будто жаждала подраться.

Что-то тут было не так. Чего-то Кива не понимала. Чего-то она…