Хотя появлялись драконы нечасто, такие аномалии отнюдь не были в лагерях чем-то неслыханным. Летом 42-го Экер сам видел, как выпал красно-синий иней, преобразивший Биркенау в зачарованную долину, рождественскую открытку с мигающими огоньками, спиральными трубами и обаятельнейшими чудесами, а Кино-Театр Аушвица (где на той неделе показывали вестерн с Монте Хейлом) стал уместным дворцом для Сына Искупителя.

Однажды безумным ветром из Треблинки принесло стаю суккубов. Они приземлились на крышу длинного барака, и текучие локоны марильоновых волос дыбились вокруг раскрытых влагалищ у них на шеях. Экера сотряс лихорадочный озноб, пока он наблюдал за сею визитацией. Между собой они передавали слепца.

Иногда он думал, что доктор Менгеле – такая же визитация, достославное существо с некой злокачественной планеты, Капитан Евгеник с Марса либо гури с темной стороны луны. Его звали «Отцом Близнецов» – им он и был, покуда не отдал их лорду Хоррору. О своем настоящем отце оставалось лишь дальнее воспоминанье, эфемерное и эйфоричное, хотя по временам, вроде восхода полной луны, Менг утверждал, что его истинным родителем был Джон Меррик, Человек-Слон.

Экер пожал своим худеньким тельцем. Есть две разновидности театра – комедь и трагедь. Менг был комедью. Экер – трагедью, ну, или ее ближайшим родственником.

– Сраньепламя! – воскликнул Менг, неуклюже переваливаясь через тщательно оркестрированную траекторию трупов. Его жирная туша колыхалась. – Еть утю… – Он юзом затормозил перед охранником СС. – Телепень, эт ты? – Изнутри кирпичного крематория заводной граммофон заиграл попурри из «Die Fledermaus» Штраусса.

Охранник с жалостью глянул на получеловека и ответил:

– Wein witch fra mine. – Свиной палкой он заехал Менгу по голове. Менг переломил человеку хребет и разместил тело – исключая черные сапоги – на холме из мертвых.

– Вот… – Он остановил зондеркоммандо. – …слыхал такой? – Менг поскреб себе в промежности, уловив большим пальцем ленточного червя и раздавив его о внутреннюю поверхность своего волосатого бедра. – Идут через джунгли два белых человека и видят: лев вылизывает жопу другому льву. Один белый говорит: «Необычно это как-то, нет?»

«Да нет, – отвечает второй. – Он только что сожрал негритоса и теперь старается его вкус заесть!»

Тот посмотрел на Менга, не понимая. Тем утром он вкопал целое поле мертвых детей по пояс в землю. На открытом ветру их тела колыхались, как пустившие корни змеи под карминным солнцем.

– Сонный ты пиздюк! – крикнул Менг, раздосадованный нехваткой реакции со стороны зондеркоммандо. – Можно смеяться, это, блядь, анекдот.