– Будь спокоен, юный Менг. Я помогу тебе преодолеть каприз Природы. В конце концов, мы, люди науки, здесь как раз для этого. Своими маленькими хирургическими лезвиями мы способны исправить вечно злокозненные узоры Природы. – После чего доктор энергично тер Менга бруском мыла, сваренного из человечьих останков. Мыло пахло «Спасательным кругом». Частички кости и хрящей в водопроводной воде Аушвица цеплялись за черные волоски на теле Менга, и Менгеле внимательно склонялся и ртом ссасывал их, захватывая длинные пучки намокших волос между зубами. Закончив, доктор откидывался на спинку плетеного кресла, довольный, насвистывал арию из любимой оперы Пуччини, а после принимался мурлыкать вальс «Голубой Дунай».

Одной из директив у Менгеле было вызывать у женщин-близняшек Аушвица множественные рожденья в попытке восстановить население убывших германских армий. В Менге же он развивал замысел инкубировать первую в истории мужскую беременность. Это весьма интересовало его хозяев в Райхе, которые требовали фотоснимков обнаженной натуры получеловека – их следовало отправлять непосредственно в «Фюрербункер». Позднее намекалось, что Хитлер сам предоставил пузырек собственной ценной спермы для введенья ее Менгу.

– Не дай ебаный боже, – заметил Экер по поводу замысла вывести гибрид Менга и Хитлера. – У негритосов и жидяр своих ятых проблем мало?

Экер подозревал, что присутствие его брата нажимает на эротический переключатель в и без того лихорадочном и недужном уме доктора Менгеле. Чистое ли это совпаденье, что имя «Менг» – сокращенное «Менгеле»? Получеловека окрестили так в те таинственные годы перед их прибытьем в лагерь смерти, и, насколько он знал, к самому доктору с этим уменьшительным именем никогда не обращались. Казалось, никак очевидно не объяснить ту отцово-сыновнюю связь, что меж ними существовала. Ни одно другое существо в стране, коей правила лишь жестокая и великая реальность, не получало таких благ с более человечной стороны доктора.

В Дахау нравственное значение детоубийства обсуждала за чаем компания гоблинов. Большой Нос выдвигал мнение, что, поскольку все дети на вкус – либо морская капуста, либо шпинат, – вопрос целиком располагается в области гурманства.

– В том-то и дело! – вскричали три мудрых негритоски в увольнительной из «Еженедельника Тигра Тима». Все их негритянские волосы дрожали, они высказывали афроцентричные рекомендации.

– Вари их подольше, – высказалась один.

– Они от ентого нежнеють, – добавила два.

Номер три облизнулась.

– Ни кусочка на тарелке не оставляй…