Геллан провел рукой по лбу, отбрасывая волосы назад.

— Да. Только что я понимаю в магических проклятиях, заклятиях?.. Что я вообще понимаю в магии, если даже приблизительно не имею понятия, чем и какой силой они владеют?..

— Вот зараза-то… — сникла я. — И что теперь делать?

Геллан покосился на Алесту:

— Отправляться в путь. Она же сказала ясно. Искать шараканова Нулая или кто там в живых остался от драконьего рода?..

— Ты хоть представляешь, в какую сторону двигаться?..

— Не совсем. — голос Геллана стал жестким и злым. — Но поверь: я переверну весь Зеосс, выверну наизнанку, пока не найду. Лишь бы хватило времени. Надо ложиться спать, Дара. Как только придут рассветные сумерки, отправляемся назад.

— Долгий путь, долгий путь, — пропела Алеста, улыбаясь и тиская своего огромного жирного кота.

Интересно, сколько ей лет? На вид — за двадцать, а ведёт себя, как маленькая девчонка. Эти перепады от беспомощной умирающей девицы к жесткой властной предсказательнице сбивали меня с толку и раздражали. А особенно бесило, когда она пыталась заигрывать с Гелланом. Какое-то бесстыдное неприкрытое кокетство. А ему, по ходу, нравилось бегать вокруг девы…

— Ты что-то знал, да? — не знаю, откуда втемяшилось в голову подобное подозрение, но, глядя на Геллана, почувствовала, что он не удивлён ни разу.

Он сел на пол и согнул ногу в колене. Сильвэй тут же примостился у него на руках.

— Знал… Мама говорила, что нельзя терять Верхолётную Долину. Твердила, что… ни одному чужаку не дано завладеть нашими землями и замком силой или хитростью. Земля не примет, отторгнет, а оставшись без хозяина, пропадёт. Это горы, Дара. Без рук земля зарастает сорняковыми скалами… Если уйдут меданы, через год-два-три останутся только горы. И замок со временем разрушится. Даже вечный мейхон не вечен… Это, наверное, передавали из поколения в поколение, не зная, откуда взялось и что было в самом начале. Он зачем-то пришёл сюда… чтобы сделать несчастной мать и оставить выродка.

— Не говори так.

— Бросить семя и уйти в никуда.

— Ты ничего не знаешь и судишь за глаза!

— Вот да, — поддакнула Алеста, вклиниваясь в нашу перепалку.

— А почему ты его защищаешь? — запальчиво спросил Геллан.

Ух, я его таким еще не видела! Куда только делся холодный, рассудительный, сдержанный зануда Геллан. У него даже румянец на скулах выступил.

— Потому что ты забыл, а я помню: Нулай любил Аму, Ама любила Нулая…

— Вот ага, — снова поддакнула Алеста.