Глава 23. Пожар
Глава 23. Пожар
Асармериб пребывал в ярости. Он расхаживал по своим покоям, словно пойманный лев, и ругался. Ругался долго и самозабвенно. Иногда, понимая, что повторяется, он останавливался, простирал руки в небо и взывал к мудрости могучего Эну. Ни мать, к словам которой повелитель имел обыкновение прислушиваться, ни советники не могли усмирить его гнев. Наследный царевич Асмаррах мрачно стоял у подножия трона, прислонившись спиной к одной из резных колонн, и молчал. Рядом с ним в изящном золоченом кресле, прямая как стрела, восседала мудрейшая Нарамман, почтенная родительница владыки. Ее лицо выражало скуку, и она легонько постукивала изящными пальчиками по резному подлокотнику.
– Как ты мог такое позволить! – восклицал владыка. – Почему не послал весть сразу, как тебе отказали?! Этот ничтожный Маарш-а-Н'мах слишком много себе позволяет! Да покарает его Небесный Отец!
Правитель дошагал до стены и резко развернулся. Его полноватое лицо было красным, а грудь, облаченная в дорогую вышитую тунику, сильно вздымалась. Возраст неумолимо давал о себе знать. Вот если бы его сыновья не были столь беспечны! Даже Асмаррах – надежда и опора в военных кампаниях – не может получить то, что хочет! Как он мог? Как он мог?! Но сын молчал, а мать откровенно скучала, выжидая. Асармериб отлично понимал, что отвечать они начнут только тогда, когда царственный гнев немного уляжется. Но это не помогало успокоиться, а лишь раздражало.
Асармериб для порядка еще немного побушевал, а потом опустился в свое тяжелое золоченое кресло, закрыл глаза и произнес:
– Все, я спокоен.
Только тогда седая, но все еще восхитительно изящная женщина поднялась и легким шагом подошла к нему.
– Повелитель, твой сын, конечно, молод и горяч, но он вернулся с победой, – голос Нарамман был тих, словно шелест сухой листвы. Когда она выбирала такой тон, это могло означать только одно – мать все уже решила. Асармериб слыл жестким правителем, не церемонившимся со своими врагами и не слишком разборчивым в средствах для достижения своих целей, но эта женщина была гораздо страшней. Ее решения «досадных проблем» порой ужасали своей жестокостью даже его. Но при этом мать всегда избегала, по ее выражению, «ненужных жертв» и была милостива к тем, кто этого заслуживал.
– Несмотря на отказ владыки Кареша, он добился своего. Разве ты не рад? – Нарамман ласково улыбнулась и грациозно плеснула руками, так, чтобы многочисленные браслеты и амулеты легонько зазвенели, словно подтверждая правоту ее слов.