– Хассин, – шепнул он, в тот миг, когда мы, разгоряченные желанием, оказались на полу. – Хассин… так назвала меня моя мать. Это значит «утренняя звезда» на языке ее родины. Теперь ты знаешь обо мне все, моя жизнь в твоих руках! А утром о нас узнают все, и у них не будет выбора, кроме того, чтобы принять это! И больше никто не посмеет перечить тебе, о, владычица! – В его глазах, потемневших от страсти, плескалось счастье.

Надо ли говорить, что до рассвета мы не сомкнули глаз, и только необходимость участия в переговорах заставила нас оторваться друг от друга.

Гаруул дремал под дверью, но тут же вскочил, стоило мне приоткрыть створку.

– Идем скорее, нам нужно вернуться в лагерь! – поторопила я его. После бурной ночи голова заработала особенно хорошо. Теперь я точно знала, что я должна успеть сделать до переговоров.

– Зачем? Скоро сюда придут жрецы, они помогут тебе выглядеть достойно, а я предупрежу Асмата, скажу, что ты всю ночь молилась, – ухмыльнулся самирский шпион. – А вот командиру лучше поторопиться. Его тут застать не должны.

– Сам знаю! – беззлобно огрызнулся выходящий вслед за мной Асмаррах. Он привлек меня к себе и снова поцеловал.

– Цветочек, на переговорах я могу показаться тебе жестким; может быть, это снова испугает тебя, но помни, я не причиню зла ни тебе, ни твоим людям, ни Карешу. Я поклялся защищать твою землю, как свою, и нет такой силы, что заставит меня отступить! Но вот с Хоннитом я церемониться не обещал!

Я вздрогнула, вспомнив, с какой ненавистью Асмаррах смотрел на Энмера.

– Но жизнь их предводителя ты подарил мне, не забывай! Что бы он ни совершил, он молод и мог заблуждаться.

– Ты удивительная, моя жрица. Не понимаю, как ты можешь его оправдывать? Он молод, но он сын владыки и должен понимать, что его слова стоят больше других, а поступки тем более. Но ты права, я обещал… Но видеть его подле тебя не хочу! – самирский наследник снова сердился. Как же мы сможем уживаться? Мне ведь тоже палец в рот не клади!

– Хорошо, – произнесла я как можно более миролюбиво. – Мне все равно, где он будет, но сохрани ему жизнь.

***

Время до переговоров пролетело как одно дыхание, и я еле успела организовать все задуманное. Хорошо, что в эти времена не все осмеливались перечить правящим особам.

Храм Аннана у Врат был не маленьким, но едва вместил обе делегации. Все командиры от десятника и выше, все карешские сановники из свиты владыки толпились с одной стороны. Напротив, отделенные алтарем, стояли самириты. Их одежды были темны и не столь красивы. «Словно ночь и день – две птицы! – подумалось мне. – Вот оно, начало той сказки».