За соблюдение порядка и очередности отвечали жрецы. Им же доверили и составление решения, которое должно быть записано и отослано всем сторонам конфликта.

Ремишмат, как старший военачальник, вызвался говорить первым.

– Известно всем, что царь самирский Асармериб напал на Хоннит. Он обвиняет царевича Энмера в проявлении неуважения к своему наследнику и как возмещение, требует отдать земли у Врат под свою руку. Так ли это? Что скажет на это высокий родом Энмер-ани?

На совет новоявленного хоннитского полководца отмыли и приодели. Теперь он снова напоминал того юношу, что впервые ступил на ступени дворца Ассубы. Только из всех чувств к нему у меня осталась лишь жалость. Да, он очень молод, но отвечать за свои дела приходится всем.

– Не буду скрывать, почти две луны назад я захватил здесь, у закатных врат, отряд наследника Асмарраха. Он тайком пробирался из земель Кареша, где ранее нанес мне оскорбление! – юноша, хоть и проиграл поединок, но сдаваться не спешил.

– Так ли это? Что скажет, наследник Самира Асмаррах? – голос Ремишмата казался нейтральным, но при обращении к самириту стал немного жестче. Мой военачальник был явно не на его стороне.

– То, что было между нами, хоннит, должно было там и остаться! Я тебя предупреждал! Это не наше дело, и судить не нам. Я не знал, на что иду, и ты не знал. Как нужно было тебе поступать – спроси знающих и мудрых. Но если бы ты не взял моей печати, войны бы не было. А уж использовать ее…

– Я должен был тебя остановить! – выкрикнул Энмер, не сдержавшись. – Ты разрушил жизнь мне! Ты разрушил жизнь ей! – он ткнул рукой, указывая в мою сторону.

– Это не тебе решать! – рявкнул на него Асмаррах в ответ. – Ты проиграл мне, ты мой пленник, и я решаю, что с тобой будет!

Ремишмат было дернулся разнимать их, но самирский наследник вдруг сменил тон.

– Если уж речь зашла о благородной Юилиммин-даше, то и на это у меня есть, что сказать. Но для начала хорошо бы прояснить обстоятельства, при которых погиб владыка Кареша. А то ходят слухи, что ты, щенок, и в этом усмотрел мою вину!

– Твоя правда, царевич, – поддержал его Ремишмат. – И у нас есть, что сказать. Пусть скажет тот, кто принял от владыки последний вздох.

Из рядов карешских сановников выбрался личный врач отца. Он вышел к алтарю и неуверенно оглянулся на меня. Я кивнула, ободряя его.

– Выслушайте меня, воины и сановные люди! – начал старик. Было заметно, что говорить на больших собраниях он не привык. – Я, Манди-аба, и я многие годы исцелял своими знаниями нашего владыку, Маарш-а-Н'мах-Ишана. И я был при нем, когда он отправился в Нижние земли. И я по просьбе его дочери, Юилиммин-даши, осматривал его тело перед отправкой в Ассубу. Но я хорошо разбираюсь в болезнях и мало понимаю в оружии, а потому прошу мне помочь.