Асмаррах отпрянул, словно вместо меня перед ним извивалась ядовитая тварь. Отпрянул… и схватился руками за кудлатую голову.

– Ах я глупый баран! Я глупее дворового пса! – причитал царевич, с заметной силой дергая свою шевелюру. – Прости… Я бы хотел сказать тебе, что не смог бы, но я не знаю. Гнев иногда застилает мне глаза, а пламя ярости выжигает мне разум! Ты имеешь право бояться! Я вел себя недостойно, и мне нечем оправдаться. Но обещаю, больше этого не будет! Только будь со мной! Танцуй для меня! Наверное, это боги покарали меня безумием, но я не могу жить, если рядом нет тебя.

Он был искренним и каким-то потерянным. Я сделала шаг, обняла его большую курчавую голову и прижала к себе, гладя упругие волны темных волос. Может быть, я горько пожалею об этом, но сейчас мне хотелось ему верить, любить и не думать о будущем.

– Любимый, родной мой, я так боялась за тебя! – слезы вновь покатились по щекам. И вот опять его горячие губы целуют мои соленые щеки, глаза.

– Я никогда не причиню тебе вреда, мой цветочек! И никому не позволю! Ты не должна была все это видеть! Не должна, и я увезу тебя домой!

Домой… А ведь в Ассубе враги, совсем рядом кочевники, пожары! Во дворце предатели и убийцы. Я мягко вывернулась из объятий.

– Я ведь пришла сюда за помощью, Асмаррах. После отъезда владыки меня пытались убить враги, а часть моего города сожгли степняки! Я не могу вернуться туда без защиты. Я искала защиты отца, но теперь прошу твоей, полководец!

– Убить? Кто? – в глазах царевича снова заплясало гневное пламя, – Назови мне его имя, и он пожалеет о том, что увидел свет! Я сделаю жизнь твоих врагов хуже, чем жизнь голодной бродячей собаки! Прикажи, и мои войска послушают тебя, как меня…

– Погоди, – мне пришлось снова обнять его, чтобы он не исчез карать обидчиков праведным гневом сей же миг. – Сейчас ты все рано ничего не сделаешь, на дворе ночь, а в долине карешские войска, с которыми еще не все решено. Нам нужно поговорить сейчас об этом! Я ведь тоже виновата перед тобой.

Асмаррах недоуменно посмотрел на меня и хотел было что-то возразить, но я прижала палец к его губам.

– Я ведь так и не рассказала владыке о нас. Он был слишком зол и не поверил бы мне! Оттого я испугалась, решила подождать до подходящего времени, а тут война на границе. Вот так… Теперь можешь злиться.

Но в ответ на мое признание любимый только рассмеялся.

– Цветочек, ты самая необычная из всех женщин на свете! Другая бы укоряла меня за то, что оставил ее одну, но не ты. То решение было глупым. А я даже не подумал, что гнев старого лиса может быть не слабей моего! Я должен был сделать все сам, а не просить тебя! Но не успел. Поверь, если бы хоннитский щенок не поймал меня тогда, я бы давно был в Ассубе с войском!