– Ну и правильно, что погиб, – равнодушно обронил Рыбин, – туда ему и дорога, одним наследником меньше. Спасибо пионерам, хоть что-то полезное довели до конца… Ты что, еще не догадался? Дурашка, под секретным протоколом была не одна подпись, а две… Какая, однако, историческая несправедливость! Из двух подписавших этот документ дед этого хренова игрушечника прожил больше ста лет, а мой был повешен в Нюрнберге…

Я вытаращил глаза: вот это поворот! Одно дело – знать, что твой противник мерзавец, а другое – что он мерзавец с родословной, уходящей в эпоху динозавров. Почему-то мне и в голову не приходила очевидная мысль, что у Риббентропа, как у обычного человека, тоже могут быть дети и внуки и у них сквозь кожу не будет просвечивать свастика. Я-то думал, что у подножия той отравленной яблони никаких яблок уже давным-давно не осталось. Большая ошибка.

– Что это значит? – продолжала недоумевать Лина. – Иннокентий, ты в курсе, о чем речь?

То, что «Кешу» снова сменил «Иннокентий», в будущем не сулило мне ничего хорошего.

– Они вместе с Польшей хотят поделить Украину, как Сталин с Гитлером – Польшу в 1939 году, – торопливо объяснил я Лине. – Тогда к договору о дружбе с немцами был еще секретный протокол. Со стороны СССР его подписал нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, а со стороны Германии – рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп. Так вот он говорит, будто он внук этого второго… Но я не понимаю – как? Почему в России? Почему Рыбин?

– Как говорила моя бедная мамочка, эс вар айне трауриге гешихьте, это была печальная история, – театрально вздохнул советник президента. – Мама решила, что в Германии мы будем слишком на виду, а Америку она не любила. В СССР никому не придет в голову нас искать. Дед на суде в Нюрнберге кое о чем не стал рассказывать, и Сталин это оценил. Так что энкавэдэшники нас не тронули и разрешили поселиться в Саратовской области – село Александровка Хоперского района, жуткая дыра. Первой улетела частица «фон», потом фамилию пришлось ополовинить, а после Риббен тихо превратился в Рыбина… Дедушка мечтал, что его будущего внука когда-нибудь назовут Отто – в честь Бисмарка, собирателя германских земель. Но мамочка перестраховалась и дала мне другое имя. Забавно, что мы с малахольным внуком Молотова оба – Славы, он был Вячеслав, а я – Ростислав, от «роста» и «славы», дедушка-то мой был высоким… Прибедняться не буду: для парня из Хоперского района я сделал такую карьеру, какая тебе, городской мальчик, и не снилась. Мой нынешний пост в Кремле далеко не предел. И все бы хорошо, кабы не Владик, эдакая тварюга…