– Нет, – говорит Берко и потом более сердито: – Нет!

Он слушает доводы жены, но недолго, меньше минуты. Ландсман понятия не имеет, что́ Эстер-Малке говорит мужу: читает она ему лекцию о профессиональном поведении, или о человеческой порядочности, или о прощении, или о сыновнем долге, которые превыше или прежде всего остального. В конце разговора Берко трясет головой. Он оглядывается на старого еврея, вытянувшегося на заднем сиденье.

– Ладно, – уступает он. И захлопывает телефон. – Высади меня у больницы, – говорит он, признавая поражение. – Просто позвони, когда найдешь этого суку Литвака.

37

37

– Могу я поговорить с Кэтрин Суини? – спрашивает Бина по телефону.

Суини – помощник федерального прокурора – серьезный и знающий профессионал, она способна выслушать и правильно понять все, что собирается сообщить ей Бина. Ландсман наклоняется, стремительно выбрасывает руку через стол и кончиком пальца обрывает соединение. Бина пристально смотрит на него, размеренно помахивая крыльями ресниц. Он застал ее врасплох. Нечастое явление.

– Они же за этим и стоят, – поясняет он, удерживая кнопку пальцем.

– И Кэти Суини? – спрашивает Бина, не отрывая трубку от уха.

– Ну, она, скорее всего, ни при чем.

– Значит, за всем этим стоит офис окружного прокурора Ситки?

– Вероятно. Не знаю. А может, и нет.

– Но ты говоришь, замешан Департамент юстиции.

– Да. Не знаю, Бина. Прости. Я даже не знаю, насколько высоко тянутся нити.

Удивление развеялось. Бина сверлит его немигающим взглядом:

– О’кей. А теперь слушай. Для начала убери свой гадкий волосатый палец с моего телефона.

Ландсман отдергивает руку, пока лазерные лучи Бининых глаз не отрезали преступный палец подчистую.

– Руки прочь от моего телефона, Мейер.

– Больше не буду, клянусь.

– Если все, что ты мне тут рассказываешь, правда, – говорит Бина тоном училки, обращающейся к целому классу пятилетних дебилов, – то я должна пообщаться с Кэти Суини. И скорее всего, надо передать информацию в Госдепартамент. Или даже в Министерство обороны.