Тут маркиза отлично понимала герцога. Жениться по любви везёт не всем — а особенно редкая это удача для тех, кому в остальном при рождении улыбнулась удача. Эбигейл не любила Амори Бомонта. Даже никогда не была им хоть сколь-нибудь увлечена. А что ещё хуже — и презирать мужа у неё не получалось. Амори просто не возбуждал вообще никаких чувств.

Что поделать: она должна была как-то выбраться из жалких родных владений. Сантьяго же вовсе ничего не решал в вопросе брака: их с Инесильей де Адуарте-Браво помолвили прежде, чем оба узнали, откуда берутся дети.

Леди Бомонт догадалась, что увеселительная часть поездки уже сменяется деловой. Сантьяго стал менее разговорчивым, то и дело поглядывал на дорогу — было ясно, что они кого-то ждут. Скоро на горизонте показался экипаж. Кучер понукал коней, повозка оставляла за собой густые клубы дорожной пыли. Догадка подтвердилась.

— Не думала, что мы станем здесь заниматься делами…

— Это не займёт слишком много времени, не волнуйся. Ты ведь лишь на несколько дней, а нам столько всего нужно обсудить! В карете очень большие люди, Эбигейл — и я вызвал их сюда ради знакомства с тобой. Это не Марисолема, тут тебя не нужно прятать.

— И только ради знакомства?.. — маркиза приподняла брови.

— Не только, конечно же. Предстоит важный разговор, и тебе вполне уместно присутствовать.

Эбигейл не обманывалась насчёт природы их с канцлером личных отношений, но что касается дел — приятно было осознавать: Сантьяго ей доверяет. Тяжкий путь к вершине из захолустного замка она проделала не ради того, чтобы быть теперь пешкой. Пускай даже в большой игре.

Экипаж, сопровождаемый несколькими всадниками, проехал сквозь ворота. Из него вышли трое: даже с большого расстояния стало очевидно, что это два благородных человека и слуга. Они направились к газебо. Кучер и охрана остались на месте.

Визитёры выглядели сурово, и оба были немолоды, но сильно друг от друга отличались.

Один был среднего роста и телосложения, с аккуратными усами и бородой клинышком, в целом внешне непримечательным — если не учесть на удивление пронзительного взгляда. Чёрный цвет всего его костюма нарушала только лазурно-красная петлица: цвета балеарского флага.

Другой, напротив, выделялся ростом и шириной плеч. Он был заметно постарше, с обильной сединой и лицом, поровну исчерченным морщинами и шрамами. Эбигейл заметила конную выправку незнакомца ещё раньше, чем бархатный генеральский шарф, переброшенный через плечо.

Впрочем, первое внимание привлекли не шарф и не выправка. Пожилой полководец был страшно изувечен.